С царского плеча

Ведь основали поселок в его нынешнем виде три брата — Иов, Иллария и сам Захария. До их приезда тут была маленькая загибающаяся деревенька, а теперь на ее месте цвели сады и паслись тучные стада скота. С годами земля могла быть выкуплена братьями в собственность. И стоить она теперь должна была немало.

И хотя начинали братья с малого, но достигли они за эти годы очень многого. Вот только насладиться процветанием выпало на долю одного лишь Захария. Иов умер молодым, наследников после себя не оставил. Про него Захария мог благополучно забыть. А вот у его среднего брата — Илларии было двое сыновей. И от них, как от возможных претендентов на наследование доли в поселке, следовало избавиться.

— Илия и его брат, я думаю, могли бы заявить в судебном порядке о своих наследственных правах на землю и поселок. Во всяком случае, на их часть. Видимо, Захария этого очень опасался, поэтому и придумал, как выгнать одного и свести в могилу другого.

— А Вирсавия ему в этом помогла!

— Пошла против собственного мужа.

— Думаю, Захария объяснил ей, что муж ее умрет в любом случае. И только ей решать, останется она после в поселке на правах бедной вдовы, либо же получит место и стол в доме самого Захария, а ее сын станет любимцем, и его ждут все привилегии, которые полагаются назареям.

Конечно, поселиться в доме пророка — это было весьма почетно. Вирсавия польстилась на эту приманку. Она сыграла свою низкую роль в развернувшейся драме, а после окончания спектакля получила заслуженную награду.

— Сын ее теперь в назареях, а это тоже честь, и немалая.

— А мы думали, что назареями становятся вообще все первенцы мужского пола, который появляются в семьях.

— В принципе, так и должно быть. Но фактически Захария приближал к себе детей только тех людей, в безоговорочной преданности которых был непоколебимо уверен. Этим семьям доставались лучшие земельные наделы, лучший скот и вообще… лучший кусок пирога Захария всегда делил с ними.

В этом и заключался секрет преданности назареев своему хозяину. Но каков, оказывается, Лешкин отец. Вовсе не благообразный старец, а хитрый и жестокий интриган!

Внезапно дверь за спинами друзей заскрипела. И Лиза, сидящая лицом к выходу, испуганно вскочила со своего места.

— Кто там?

Кулачки женщина прижала к своему лицу и закусила их, чтобы не закричать от страха. Но тут же лицо у нее разгладилось и она выдохнула с облегчением.

— Ой, это ты, Леша! Как же я испугалась. На секунду мне показалось, что там за дверью опять стоит твой отец.

— Даже не знаю, радоваться этому или огорчаться.

Леша вошел в комнату, его взгляд быстро обежал стол, задержавшись на початой бутылке виски.

— Выпиваете? — произнес он с каким-то непонятным подтекстом.

— Решили помянуть твоего уважаемого батюшку.

— Да, отца помянуть — это дело хорошее. Он был замечательным человеком, общине будет чрезвычайно трудно найти ему замену. Вот только поминать спиртным не следует, отец этот обычай всегда осуждал, считал его сродни языческому.

Лешка уселся с ними за стол. Почему-то с его появлением только что наладившийся контакт с Лизой и Игорем вновь прервался. Родители Славки внезапно вспомнили о каких-то не сделанных делах, начали поспешно собираться и быстро ушли.

— Какая муха их укусила? — произнесла Леся, когда за гостями закрылась дверь. — Так славно разговаривали.

— А о чем говорили-то? — вроде бы безразлично произнес Лешка, но глаза его сверкнули, выдавая интерес.

— Да о разном.

— А все-таки? — настаивал он.

Леся открыла рот, чтобы рассказать о трагедии семьи, которая обитала в этом доме еще недавно, но Лисица внезапно перебил ее:

— О ерунде говорили. А из полезного узнали то, что Лиза работала у Порфирия, знает его настоящее имя и фамилию. Теперь мы можем навести справки об этом человеке.

— Да? — оживился Лешка, вновь становясь похожим на того себя, каким его знали друзья. — Это действительно интересно. Хоть я и не думаю, что этот жирный хорек отважился на убийство отца, но как знать… Так чем он занимался раньше?

— Сейчас мы это как раз и выясним.

С этими словами Лисица извлек свой планшет. Как ни странно, на сей раз соединение даже внутри дома было устойчивым, и Лисица быстро нашел в своей базе данных господина Пятнашкина.

— Ба! — воскликнул он. — Кажется, я понимаю, почему господин Порфирий так поспешно пожелал удалиться, как только в поселке появилась полиция. Он находится в розыске!

— Что?

— Как?

— Да, да, — подтвердил Лисица, чьи пальцы азартно прыгали по клавишам. — Против господина Пятнашкина возбуждено целых три уголовных дела, и все по обвинению в мошенничестве в крупных и особо крупных размерах. Отпущен до суда по подписке о невыезде, бежал, до сих пор скрывается, но где — неизвестно.

— Теперь известно.

— Надо сообщить эту новость Мурашову.

Кира взялась за телефон, но Лешка неожиданно перехватил ее руку.

— Подожди секунду, — попросил он у нее. — Не звони, не надо.

— Почему это не надо? Пусть знает, Порфирий — преступник.

— Он мошенник, но не убийца.

— И что? Предлагаешь его простить?

— Хотя бы на время.

— В смысле? — удивилась Кира.