С волками жить

В Лон-Дулине, на последней остановке маршрута вялого речного такси, «Индонезия сегодня» предлагала практический совет: путешественнику авантюрного склада можно воспользоваться услугами некоего Па Джуто Деня — вождя, полицейского чиновника и турагента в одном лице, чьи сыновья всячески рекомендованы как проводники в любых дальнейших вылазках в глухомань в глубине страны. Найти его можно в заметном белом бунгало на лесной опушке — с резьбой на крыше, карикатурами на западных людей с преувеличенными рулями усов, бородами Санта-Клаусов, оскалами зубов размером с белые надгробья. Казалось, он счастлив видеть Дрейка и Аманду — приветствовал своих новых американских гостей так, будто они уже встречались в каких-то других обстоятельствах. Внутренности дома были загромождены от потолка до пола картинами, скульптурами, безделушками, всё — возмутительно христианской природы, религия исповедовалась с пылким энтузиазмом собирателя сувениров. Обряжен он был аккуратно в отглаженную бежевую форму, похожую на мундир американского паркового смотрителя. Латунная табличка на груди гласила «М-Р ДЕНЬ». Лицо у него выглядело до крайности морщинисто, как будто за годы его складывали и перескладывали бессчетное число раз. Он держался радушно, вежливо, совершенно учтиво, но не улыбался. Попросил показать документы. Дрейк предъявил паспорта и внушительно проштампованное и цветисто подписанное рекомендательное письмо, которым обзавелся перед отъездом в Министерстве внутренних дел в Самбире (еще один полезный совет из путеводителя). М-р День изучил документацию в молчании, время от времени поднимая взгляд, чтобы изучить и документированных. Ничего не сказал. Возникли опасения, Дрейк предложил вождю свои калифорнийские водительские права и карточку «Америкэн Экспресс». Затем — членскую карточку оздоровительного клуба «Качай и светись», карточку видеопроката «Блокбастер».

— Я не глупый человек, — сказал м-р День.

— Ох нет, я и не думал…

— Я вижу, о чем вы думаете. — М-р День сгреб карточки и письмо и вернул их. — Я знал, что вы приедете. У меня работа — знать такое. Мой сын уже согласился вести вас в Апокаян.

— Спасибо, — ответил Дрейк. — Мы, разумеется, ценим такую любезную предусмотрительность.

— У вас превосходный английский, — заметила Аманда.

Из складок на его лице проступил след улыбки.

— Я жил в Медфорде, Орегон, и Сан-Хосе, Калифорния, и в Сакраменто. Десять лет. Долгий срок. Уехал, когда моя жена умерла. Это непонятная страна.

— И не говорите, — произнес Дрейк. — А ведь мы в ней местные.

— Много интересных подобий между двумя нашими странами. Размеры, разнообразие, политическая суматоха.

— Но вы же здесь такие набожные, — сказала Аманда. — Верования у вас кажутся такими живыми, непосредственными и полными смысла.

— Духи и с вами, — произнес м-р День. — Повсюду вокруг. В воздухе, на улицах. Вы их видите в капканах телеэкранов.

— Да, — сказал Дрейк. — Молимся им каждый день.

Глаза старика, темные, как влажные камешки, всем весом своим легли на розовое лицо Дрейка.

— Вы ничего не знаете. — Он перевел взгляд на Аманду. — Зачем этот глупый мужчина хочет везти вас вверх по этой реке, где вам быть не полагается?

— Мы пытаемся отыскать место, где никогда не были, — ответила Аманда, и тростник стула заскрипел под нею, когда тело ее шевельнулось.

— У американцев такие большие дома, — промолвил м-р День. — Столько комнат. И такие большие дворы. У вас есть собака?

— Кошки, — ответила Аманда. — Две кошки.

— Я так понимаю, — нетерпеливо произнес Дрейк, — что вы не за то, чтобы мы двигались выше по течению.

— Я не за это; я не против. Мой сын о вас хорошенько позаботится. Он понимает, чего желают такие, как вы.

— А вы нет?

— Нет. Это вы сами не понимаете.

М-р День настоял на том, чтобы ночь они провели в гостях у него. Горячая пища — рис с курицей — стала лучшей едой, что перепадала им после отъезда из Джакарты. За ужином они вновь говорили об Америке. Обсуждали торговые центры, которых м-ру Деню порой не хватало, и профессиональный футбол, к которому он питал особенную нежность.

Дрейк и Аманда спали на ротанговых матах в передней комнате под обличительными взорами сотни измученных Христов. Вот еще одна причина, почему они так далеко забрались, — соприкоснуться с личностью, у которой части не подогнаны друг к другу, как у м-ра Деня, где сплошь темные мазки, штрихи и колючие тени без различимых доньев, «кубистская натура», определил его Дрейк, человек, упрямо не похожий на самих Коуплендов или их друзей. Они же, в конце концов, славные американцы, им хочется сбросить свои запутанные «я».

Наутро за завтраком (бананы и паста саго, ням-ням) их приветствовал самый старший сын м-ра Деня. Звали его Хенри — молодой приветливый человек лет двадцати пяти, жилистый, мускулистый, с интересным пиратским отблеском. На нем была фуражка летчика авиакомпании «Гаруда», и он посасывал незажженную кукурузную трубку.