С закрытыми глазами, или Неповиновение

Вдруг вошли вместе трое: роста неприметного, толщины неприметной, лица неприметные, одежда неприметная, и даже без хвостов они походили на неприметных серых котов с помойки. Коты быстро захватили помещение. Один положил передние лапы на прилавок напротив девушки, которая сидела у компьютера, вилял бесхвостый, щерился ей, что-то мяукнул, заглядывал в компьютер убедиться, на какое имя оформляет девушка квитанцию. А мне сказал с кошачьей улыбкой:

– Бабель, она работает для вас.

Два других кота на задних лапах разглядывали мои карты, прищурив по одному глазу, мурлыкали между собой, выжидая это сообщение кота у компьютера.

За долгие годы, что я навещал это тихое заведение, никогда тут не было больше двоих. И котов тем более. А по девушке, которая уже не поднимала глаза на меня, понял, что она знает, за кем они пришли.

Кот у прилавка продолжал вилять без хвоста, а два других перешли к делу. К этому времени я нашёл нужную мне карту, и они начали собирать мои разбросанные карты, без моего участия. Собирая и складывая их на прилавок, они замурлыкали между собой о неевреях, что они тоже строят это государство. И сразу спросили:

– Что вы думаете о Йёсе и Шуле?

Я человек отзывчивый.

– Да неевреи они, – ответил, поддержав их тему.

– Разве они не евреи? – спросили.

– А потому, что действуют они против евреев, – ответил.

И добавил из моего загашника всё, что я думаю о таких.

То было последнее знакомство с объектом перед убийством.

Государство спешило ликвидировать меня. Но нет самомнения на свой счёт – был бы в последних рядах в пантеоне многих тысяч уже уничтоженных способом израильского гулага.

Три группы убийц тащили меня на три расстрельные площадки выполнить государственное задание большой важности – а как же! – если столько убийц задействованы.

Не государственная структура не посягнёт на такие уважаемые расстрельные площадки государства.

На площадку в районе Гило в Иерусалиме, которая многократно обстреливалась из арабской деревни Бейт-Джалы, и из-за этого была под постоянным наблюдением властей, один раз вытащил меня "Морис". Он показывал мне, где будет его небольшой заводик строительных блоков. Подвёл меня на то место, оставил одного и на приличном расстоянии от меня очерчивал в воздухе руками воображаемые стены заводика.

В Бейт-Джале что-то не сработало в тот день.

Но я-то знаю, Кто им помешал.

На площадку в Гар Адар под Иерусалимом звал меня настойчивый женский голос срочно сделать чертёж, неизвестно какой, неизвестно кому. Весь посёлок – сплошная площадка, там проживают многие сотрудники армии и других служб безопасности, каждое утро приезжают до шестисот рабочих-арабов. Службы убийства, под видом арабов, и арабы, наводимые на цель службами убийства, – часть израильского гулага.

3 июля 2003 года мне позвонил "Гидон". Он пригласил в свою контору в промзоне Иерусалима – Гиват-Шауле, в промышленных зданиях «Сапир», дом номер четыре.

Место знакомое по моим прежним работам.

Обычное дело – такое приглашение. Я инженер, двадцать шесть лет частник, мои данные в телефонной книге.

На мой вопрос, какой номер конторы, Гидон ответил, что находится она на среднем этаже.

В зданиях «Сапир» три и четыре этажа, зависит, с какой стороны смотреть.

– Так какой номер? – спросил его.

– Возле лестничной клетки, – ответил он.

Иногда нет номеров.

Гидон дал два телефона, по которым позвоню, когда подъеду. Выходят встретить, если трудно найти.

Приглашение на 6-е июля в 17:30 вечера.

Для Иерусалима час не поздний, но не для промзоны. В это время огромный двор между промышленными зданиями, обычно забитый машинами, пуст, все конторы закрыты, ни живой души, работают только до 16:00.

6-го июля в 17:15 я позвонил Гидону, что опоздаю на четверть часа. Обычно опозданием не довольны. Но он предложил не спешить и встретиться позже – в 18:30.

В 18:15 я въехал в огромный каменный колодец между промышленными зданиями, только несколько редких машин. Сразу за въездом свернул и встал между двумя машинами.

Вышел, закрыл машину. Тихо, как на кладбище.

Быстрым взглядом окинул знакомое мне место. Дома – стенки каменного колодца, с наружными открытыми коридорами.

На третьем этаже дома номер четыре увидел единственного человека на всю эту пустоту. Крупный человек вытянулся в мою сторону, рука чуть впереди, а в ней, похоже, телефон.

Махнул ему рукой, но он испарился в сторону лестничной клетки.

Я пошёл к этому подъезду и звонил по двум номерам телефонов: один – отключен, второй – надрывается от гудения.

Высшая Сила резко развернула меня обратно, потащила к машине, открыла заднюю дверцу вместе со мной, потому что я мешкал, затолкала на заднее сиденье и закрыла за мной дверцу.

Я продолжал звонить.

Вдруг взорвался воздух от мотоцикла без глушителя. А я жал на спасательные кнопки телефона.

Стенки машины не спасали от грохота.

Хотел посмотреть в окно, но не мог шевельнуть головой. Высшая Сила вдавливала меня в сиденье, и я съезжал вниз, между сиденьями, пока голова не опустилась ниже окна.