С жизнью наедине

Они пролетели над зелеными заболоченными низинами за пределами Анкориджа, над серебристым простором Тернагейн-Арм, отлив обнажил серое песчаное дно. Здесь село на мель немало неосторожных рыбаков, а сказочные приливные боры такие высокие, что впору заниматься серфингом.

Показался залив Кука, синяя полоса, испещренная белыми рыбацкими лодками. Самолет заложил вираж к заснеженным горам, пролетел над голубым ледяным полем Хардинг. Над заливом Качемак земля снова стала ярко-зеленой, превратилась в скопление изумрудных холмов. Вода пестрела сотнями лодок, за которыми трепетали белые ленты кильватерной струи.

В Хомере они приземлились на гравийную посадочную полосу; Эмджей радостно вскрикнул и указал за окно. Когда самолет остановился, пилот открыл заднюю дверь и помог Лени вынести чемодан на колесиках, который казался неуместным, ведь у него даже не было лямок.

Лени взяла Эмджея за руку и покатила чемодан по гравийной посадочной полосе к маленькой конторе авиакомпании. Большие настенные часы извещали: уже десять часов двенадцать минут утра.

Она подошла к стойке и обратилась за справкой:

— Скажите, пожалуйста, где находится новый полицейский участок?

— Ну не такой уж он и новый. За почтой на Хит-стрит. Хотите, я вызову вам такси?

Если бы Лени так не волновалась, она бы рассмеялась: надо же, такси в Хомере!

— Э-э-э, да, спасибо. Это было бы замечательно.

В ожидании такси Лени разглядывала стену конторы, увешанную четырехцветными рекламными брошюрами для туристов: «Большая база отдыха на Аляске» в Стерлинге; «Гостиница и парк приключений в бухте Уокеров» в Канеке; коттеджи в горах Брукс-Рейндж, куда можно добраться на самолете; проводники, которых можно нанять на день для путешествия по рекам; охотничьи туры в Фэрбанксе. Аляска явно превратилась в туристическую Мекку, как и предполагал Том Уокер. Лени знала, что летом в Сьюард раз в неделю заходят круизные лайнеры с тысячами пассажиров.

Приехало такси, и вскоре они с Эмджеем очутились возле полицейского участка, длинного приземистого здания с плоской крышей, расположенного на углу улицы.

В участке горел яркий свет; стены недавно покрашены. Лени с трудом втащила за собой чемодан через порожек. За столом сидела женщина в форме, больше никого не было. Лени решительно направилась к ней, так крепко сжимая руку Эмджея, что он извивался, хныкал, пытался вырваться.

— Здравствуйте, — сказала она женщине за столом. — Я бы хотела поговорить с шефом полиции.

— О чем?

— Об… убийстве.

— Человека?

Только на Аляске могли задать подобный вопрос.

— У меня есть сведения о преступлении.

— Идите за мной.

Женщина в форме провела Лени мимо пустой камеры за решеткой к закрытой двери с табличкой ШЕФ ПОЛИЦИИ КУРТ УОРД. Громко постучала. Дважды. Услышав приглушенное «Войдите», открыла дверь.

— Шеф, эта девушка говорит, что у нее есть сведения о преступлении.

Шеф полиции медленно поднялся. Лени помнила его еще с тех пор, как погибла Женева Уокер. Высокая стрижка ежиком, густые рыжие усы, рыжеватая щетина, которая успела отрасти после утреннего бритья. Уорд выглядел так, словно в старших классах школы рьяно занимался хоккеем, а потом вырос и стал полицейским в маленьком городке.

— Ленора Олбрайт, — представилась Лени. — Дочь Эрнта Олбрайта. Мы жили в Канеке.

— Ничего себе. Мы думали, вас нет в живых. Спасатели вас долго искали. Когда это было — лет шесть-семь назад? Почему же вы не сообщили в полицию?

Лени усадила Эмджея в удобное кресло, дала ему книгу, раскрыла. Вспомнила совет деда: «Это плохая идея, Лени, но если уж ты решила, будь осторожна и веди себя умнее, чем мама. Ничего не говори. Просто отдай письмо. Скажи, что ты понятия не имела, что отец мертв, пока мама не дала тебе это письмо. Скажи, что вы от него сбежали, потому что он вас избивал, и прятались, чтобы он вас не нашел. Все, что вы сделали, — фальшивые документы, новый город, молчание — вполне укладывается в легенду о маме и дочке, которые прятались от опасности».

— Мам, ну пойдем! — Эмджей подпрыгивал на кресле. — Я хочу к папе.

— Сейчас, сыночек, потерпи чуть-чуть.

Лени поцеловала Эмджея в лоб и вернулась к столу шефа полиции. Их разделяла полоса серого металла, уставленная семейными фотографиями, обклеенная розовыми листочками с записками, заваленная журналами о рыбалке. Катушка спиннинга с немыслимо запутанной леской заменяла пресс-папье.

Лени достала из сумочки письмо. Дрожащей рукой протянула полицейскому мамино признание.

Шеф Уорд пробежал глазами письмо. Сел. Посмотрел на Лени:

— Вы знаете, что в нем?

Лени подтащила стул и села напротив Уорда. Она боялась, что у нее подкосятся ноги.

— Да.