Са, Иса и весь мир

– Ты Мой Спаситель! – горячо шептала ему Зайка. – Ты меня спас не только от римлян…Ты меня уберёг тем, что мне снова захотелось жить. Раньше мне не хотелось просыпаться, потому что во сне со мной были папа и мама. А наяву, лишь только я открывала глаза – они исчезали. И так было долго-долго…Пока однажды мне снова не захотелось увидеть тебя!… Ты Мой Спаситель!

– Я – ничто, – целуя суженую, возражал Иса. – А ты – Моя Жизнь. Я буду стараться хоть чуть-чуть возместить твоих папу и маму. Ведь они-то жили душа в душу «от и до». Да?

– …Не совсем так, – с задержкой, неожиданно уклончиво ответила Зайка.

– То есть!?

– Видишь ли, любимый мой, мама…долго не воспринимала папу…

– Вот не думал. Почему же?

– Он же…захватил маму.

– Как так?!

– Папа был вождём племени. И много лет назад вожди наших племён…даков…совершили набег на север. Там папа увидел маму и сразу влюбился в неё. И силой привёз на свою родину. Но прошло больше года, прежде чем она согласилась быть его женой.

– Ты убила меня! – простонал Иса, откидываясь в сторону. – Она вышла за…захватчика?

– Да. Она полюбила его, – улыбнулась Зайка.

– Но разве можно полюбить…завоевателя?

– Ага, если бы ты знал, как он любил её! Он завоевал её своей любовью.

– Странно! Непостижимый вы народ…женщины…, – дезориентированно посетовал Иса.

– Такова жизнь, – по-женски мудро ответила на его сентенцию Зайка. – Вот почему я сказала, когда вы спорили с Бато, что сегодня прав он, но будущее – за тобой.

– Пусть так, – миролюбиво проговорил Иса. – Ведь сегодня Великий день…А скажи мне, любимая, ты похожа на маму или на папу?

– Папа говорил, что мы с мамой как две капельки воды. Точнее так: одну капельку поделили, и получилась я.

– Ах, ты моя Капелька! – нежно притянул к себе Зайку Иса.

– Да, я твоя Капелька! – счастливо прижалась к нему девушка. – Можешь меня выпить. Только не бросай!

Глава пятая

1

В начале весны следующего года путники наконец-то добрались до малой родины Бато – города Котор, что располагался на побережье Адриатического моря. Там они остановились у тётки Бато по имени Вентла, проживавшей на окраине. Хотя, сказано не совсем точно: устроились у Вентлы не «они», а только Иса и Зайка. Сам лекарь где-то пропадал целыми днями. Тётка Вентла целиком была на стороне Бато, поскольку её муж и два сына погибли в Иллирийском восстании.

Бато пребывал в каком-то ином измерении. Он целиком был поглощён своими нелегальными делами. , несмотря на весь свой богатейший медицинский опыт, очевидная беременность Зайки для него стала откровением. Да и то это произошло уже тогда, когда изменения в её положении уже было невозможно скрыть.

С удивлением взирая на выступающий живот Зайки, он не нашёл ничего более оригинального, чем сказать: «Н-да, молодёжь, даёте вы жару! – И поскольку высказывание прозвучало грубовато, дополнил его: – Ну, а чего ты хотел, Бато? Да обломись тебе такая красавица, ты бы проклял и холостяцкую клятву и постанческую жизнь».

Впрочем, Зайка с Исой тоже пребывали в ином измерении. Они целиком были поглощены собой. Будучи чужими в Которе, они или сидели в доме, или работали на огороде у тётки Вентлы, или фантазировали о будущем. И вновь нечёткость в выражении: чем бы они ни занимались, всё равно они видели только друг друга и грезили о светлом. А мечты их сводились к обустройству собственного очага, где они заживут втроём: их первенец, Зайка и Иса.

Причём, Иса желал, чтобы родилась девочка, а вот Зайке хотелось мальчика. Когда же речь заходила о внешности малютки, то будущий отец и мысли не допускал о том, что Всевышний одарит её не Зайкиными чертами. От Исы ребёночку «доставались» искючительно уши, да и то, если это будет малец.

Так дни шли за днями, пока не произошли события, круто изменившие их судьбу.

2

В то утро счастливая парочка проснулась от удивительного ощущения того, что их никто не будит. Они не спеша поднялись, привели себя в порядок, перекусили тем, что было, и даже немножко побаловались. Затем, устав от однообразия, влюблённые посмотрели за окно: нет, там они не увидели тётку Вентлу, кособокой походкой спешащей домой. Да и на улице было непривычно пустынно.

Тогда два голубка выпорхнули наружу, поражаясь безлюдности окраины. Зато на подступах к центру города жизнь кипела: там царило настоящее вавилонское столпотворение. Горожане перемещались толпами и что-то возбуждённо выкрикивали. Многие из них смеялись и радовались. Но часть которцев хмурилась, была напугана, а некоторые даже плакали.

Вскоре, по репликам людей, молодые догадались, что явилось причиной такой метаморфозы.

– Так ты, говоришь, в Ризоне? – спрашивал одноглазый иллириец другого земляка – с тремя пальцами на правой руке.

– Да-а! – отвечал ему тот. – Там наши перебили весь гарнизон! Подчистую! И в Доклее83 – почти всех. Якобы, только одной когорте голозадых удалось улизнуть…

– Чему вы радуетесь? – перебивал их третий, с одной ногой. – Дале-то что?

– Дале? – широко улыбался одноглазый. – А дале пойдём на Рим!