Саамские сказки

— Пусть ходят с нами, полно им у Талов маяться! — велел Рухтнас.

Все, что в амбарах у Талы было, все Рухтнас собрал, все увезли к себе и оленей угнали. Работники Таловы были рады жить у Рухтнаса.

И начал Рухтнас всех Талов выгонять эа море. С тех пор больше Талов не стало.

Разиайке по-прежнему правит порядок в своем чуме и песни поет травам, ягелю рост дает, и золотое веретенце в руках ее вертится. То она в сторону юга завьет его — олени по ветру на север потянутся, то завертит его на север — олени на юг поворачивают. А вокруг чума оленцы малые, пыжики, бегают и резвятся, играют и прыгают вокруг чума хозяюшки-матери их, Разиайке. То радость сердца ее, то ее песня:

Матерь-важенка деток пасет.
Матерь-важенка стадо ведет,
Матерь-важенка несмышленышей
Бережет.
Матерь-важенка спать повалится,
Да не спит она, все глядит она,
Не грозит ли где деткам маленьким
Вражья рать.
Вот и детки спят, и ребятки спят,
Ножки вытянув, лежат.
Солнце нежит их, пригревает их,
Детки малые спят, покоятся.
Только мать не спит.
Все кругом глядит,
Как мхи да травы растут,
Как ветры вольные несут
Березовых листочков дух,
И почек прель смолистую,
И сытный дух грибной,—
Несут из леса темного
По тундрам да по варакам.
И вновь встанет она —
Матерь-важенка,
И пойдет она, поведет она
Малых деток в кормные ягели.
А детки глупые,
Малютки пыжики,
Олешки безрогие —
Ушки черные.
Шкурки мягкие,
Ножки тонкие,—
Все идут за нею, бегут,
Хрустя своими копытцами.
Найдет матерь-важенка
Место кормное — тут останется.
Дети прыгают, дети кормятся,
Да на солнышке дети греются.
Ножки — вверх, ножки — вниз,
Рожки — стук, стук, стук!..
Разбежаться,
Лобик в лобик
Упереться,
Не сдаваться!
Разбежаться, пободаться...
Встать на дыбки!..
И опять
Матерь-важенка
Спать повалится.
И снова встанет она,
Пробудится она ото сна,
И пойдет она, поведет она,
Позовет, поманит деток маленьких
И найдет им ягельное
Место кормное
И пучек травы сытненькой,
Кустики с жирными почками,
Со сладкими корешочками.
И олешки малые,
Детки-пыжики,
Все играют, резвятся,
Рогами бренчат,
Норовят подраться.
И скачут и прыгают,
Копытцами стучат,
И бодаются рожками,
И кормные травушки щиплют,—
И идут и идут вслед ва матерью...
Разиайке-матери — благо! *

ТАЛА-ОЛЕНЩИК

Жили старик со старухой. И родился у них сын. Сын вырос и говорит отцу-матери:

— Я жениться хочу— Вы уже старенькие, я хочу сам хозяйством заниматься. Благословите или нет жениться?

Отец-мать благословили его.

Сын молодую взял, женился. Молодая бойкая оказалась женочка.

Настало время охоты на диких оленей. Вот собрались они всем домом, уложились в кережи и поехали. Старики позади, молодой с молодою впереди. Едут. Они по суземкам следы высматривают, диких оленей ищут.

Ехали, ехали — вдруг им тропа легла поперек пути. Что за тропа? В этих местах никаких таких троп отродясь не бывало! Остановились они, подозвали своих стариков.

— Какая такая тропа?— спрашивают.

Старики туда-сюда глядят, хвать — след, не наша нога, говорят.

Ну сейчас же раз, раз — оленей в кусты, сами под елку. Молодой на лесину взобрался, смотрит: где что видно?

Пригляделся: в лесах варака виднеется, от нее дымок курится.

Старик говорит:

— Там некому быть, там наши угодия!

Ладно. Где дым курится, там живая душа найдется. Поехали на дым.

Подъезжают к этому жилому месту, смотрят, а то не саамская вежа, то чум Талы стоит.

Какой он, этот Тала? Что за Тала?— спрашивают друг друга. Никто не знает.

Женочка говорит:

— Подождите-ка меня! Я посмотрю, кто там есть?

Распорола ножиком свои яры и в чум Талы вошла. Там сидит старушка — Талахке.

Поздоровалась женочка и говорит: