Сабина Шпильрейн: Между молотом и наковальней

К тому времени я почувствовала себя более сильной и нашла возможность встретиться с Юнгом. Сперва он не хотел разговаривать со мной, считая, что я его злейший враг, стремящийся опорочить его. Он показался мне большим, но глупым ребенком. Я приложила все силы, чтобы успокоить его. Сказала, что не собираюсь чего-либо с ним начинать. Пришла лишь потому, что он мне дорог, что хочу видеть в нем благородного человека.

Его манеры сразу же изменились. Между нами состоялся откровенный разговор. Он убедился, что автором грязной сплетни была не я, а кто-то другой. Заговорил о непорядочности тех, кто распускает подобные слухи о нас обоих. Продемонстрировал глубокое раскаяние. Признался, что нечаянно попал в «сеть иллюзии», сотканную из собственных бессознательных страхов и опасений, вызванных нетрадиционными отношениями между врачом и пациенткой, в которых вездесущий Эрос делает свое незаметное дело, расшатывая и подтачивая все былые устои.

Выяснив отношения, мы с Юнгом расстались как лучшие друзья. Я успокоилась и была рада, что этот неприятный инцидент исчерпан. Особенно меня порадовало письмо от профессора Фрейда, в котором он приносил свои извинения за свое предшествующее предвзятое отношение ко мне.

В том письме мэтр психоанализа писал: «Сегодня я кое-что узнал от самого доктора Юнга по поводу Вашего предполагавшегося визита ко мне и теперь вижу, что одну сторону дела угадал правильно, в то время как другую понял неверно, в ущерб Вам. Поэтому я должен просить у Вас прощения. Однако тот факт, что я был не прав и в ошибке стоит винить мужчину, а не женщину, как признает и сам мой юный друг, согласуется с моей высокой оценкой женщин. Пожалуйста, примите это выражение моей глубокой симпатии, которую вызвал во мне тот достойный способ, с помощью которого Вы разрешили данный конфликт».

Письмо профессора Фрейда не только польстило мне, но и подтвердило известную истину, что нельзя судить о людях по первому впечатлению. Дело не только в том, что он не сразу поверил мне. Да и почему профессор Фрейд должен был верить мне на слово, тем более что он меня совсем не знал! Ведь доктор Юнг мог представить ему связанный с грязной сплетней инцидент в совершенно искаженном виде.

Дело еще и в том, что после отказа профессора Фрейда принять и выслушать меня я была в глубине душе обижена на него. Поэтому он предстал в моем воображении бесчувственным стариком, являющимся специалистом по бессознательному, но в силу своей дружбы с доктором Юнгом неспособным понять женщину, нуждающуюся в его профессиональном совете.

Разумеется, я с большим почтением относилась к профессору Фрейду как к мэтру психоанализа и как к человеку, с которым дружил Юнг, выражавший свое восхищение им. Поэтому нет ничего удивительного, что в некоторых моих сновидениях наряду с Юнгом присутствовал и профессор Фрейд. Он представал в образе красивого и умного мужчины.

Однако после того, как профессор Фрейд отклонил мою просьбу о встрече, я увидела сон, в котором он был старым, уродливым и довольно хитрым. Я пришла к нему вместе с братом, но Фрейд стал уделять основное внимание ему, а не мне.

Не надо быть психоаналитиком, чтобы понять, что за фигурой моего брата скрывается Юнг. В моем сновидении нашло отражение вполне понятное переживание по поводу того, что профессор Фрейд будет прислушиваться в большей степени к нему, чем ко мне.

Другие мои сновидения были не лучше. Однажды я увидела во сне нас троих – себя, Юнга и профессора Фрейда. Мы находились в больнице. Я была в одной комнате, а доктор Юнг и профессор Фрейд в другой. Когда последний вошел в ту комнату, где находилась я, то у меня сразу же появилась мысль о том, что он думает обо мне. Он как бы спрашивает про себя: «И это та красавица, которую Юнг хочет считать равной моей дочери?» Я вижу свое отражение в зеркале и начинаю испытывать стыд, поскольку не нахожу себя красивой. Кроме того, я боюсь, что профессор Фрейд, будучи психоаналитиком, начнет интерпретировать каждое мое движение как имеющее сексуальный смысл. Вместе с тем его лицо мне видится молодым, симпатичным и привлекательным. Однако мне плохо от того, что он не слушает меня. Я не могу понять, почему он так плохо думает обо мне.

Эти сновидения были реакцией на первые письма профессора Фрейда ко мне. Прорабатывая их, я поняла, как мое бессознательное реагирует на происходящее.

Сперва меня терзала обида на профессора Фрейда, который в сновидении был хитрым, уродливым стариком. Затем мне открылась лучшая сторона его личности и он стал необычайно привлекательным для меня. Кроме того, эти сновидения со всей очевидностью продемонстрировали, насколько мне небезразлично то, что обо мне думает профессор Фрейд.

Поэтому его письмо, в котором он принес свои извинения за первоначальное ошибочное мнение обо мне, было для меня лучшей наградой за все предшествующие переживания и мучения. Профессор Фрейд не только все понял, но и отдал должное моему достойному поведению в той весьма непростой ситуации, в которой мы оказались вместе с Юнгом в силу обоюдного притяжения друг к другу.