Сабина Шпильрейн: Между молотом и наковальней

В последующих, написанных в конце 1906 года письмах Юнга Фрейду не содержится никаких упоминаний о русской пациентке. Зато он пытается оправдаться перед Фрейдом, если тому может показаться, что он недооценивает терапевтические достижения психоанализа, в то время как это связано, по его собственному выражению, с мотивами дипломатического свойства.

«Лично я считаю себя энтузиастом вашей терапии и высоко ценю ее замечательные успехи. И вообще, ваше учение уже сегодня означает для нас крупнейший прорыв знаний и открывает новую эру великих перспектив».

Только в середине 1907 года Юнг вновь напишет Фрейду кое-что об истерической пациентке, рассказавшей ему стихотворение русского поэта об узнике, выпускающем на волю находящуюся в клетке птичку. При этом он перепутает не только Пушкина с Лермонтовым, но и разные стихотворения, рассказанные Сабиной Шпильрейн своему лечащему врачу, по всей вероятности, в разное время.

В этом письме Юнг даст такую интерпретацию:

«В своих фантазиях она соединяет себя со мной. Она признается, что в действительности главной ее мечтой является родить от меня ребенка, который воплотил бы ее неосуществимые желания. Для этой цели я должен, естественно, прежде всего „выпустить птичку“».

Покоробило ли Фрейда довольно недвусмысленное выражение Юнга о «птичке» или нет, но он ничего не ответил ему по поводу его интерпретации рассказанного пациенткой сюжета. Видимо, он не хотел вторгаться в столь интимную сферу отношений между пациенткой и лечащим врачом, чтобы не вызвать излишнего сопротивления со стороны Юнга, которое неоднократно проявлялось в его письмах. Тем более что в процессе предшествующей переписки с ним он несколько раз обращал его внимание на важность феномена переноса.

В последующие два года переписка между Юнгом и Фрейдом отмечена печатью полного забвения по отношению к Сабине Шпильрейн. И только тогда, когда стал назревать скандал, связанный со слухами о предстоящем разводе швейцарского психиатра с женой и его последующей женитьбе на одной из студенток, Юнг был вынужден посвятить значительную часть своего письма Фрейду своим отношениям с Сабиной Шпильрейн, опять же не называя ее имени.

Объясняя очередную задержку с ответом Фрейду, в письме от 7 марта 1909 года Юнг писал, что ему пришлось пережить тяжелое испытание, когда комплекс сыграл с ним злую шутку.

Речь шла о гнусном скандале, возникшем, по словам Юнга, по вине одной неблагодарной пациентки.

Вряд ли Фрейд соотнес упомянутую Юнгом пациентку с молодой русской девушкой, о которой его швейцарский коллега упоминал в первых своих письмах. Ранее речь шла об истеричке, теперь же Юнг писал о пациентке с тяжелым неврозом, хотя, как потом стало очевидно для Фрейда, в обоих случаях имелась в виду Сабина Шпильрейн.

Два дня спустя в ответном письме Фрейд написал о полученном им известии о пациентке, благодаря которой Юнг познакомился, как выразился мэтр психоанализа, «с невротической неблагодарностью отвергнутой женщины».

Это известие он получил от навестившего его психиатра Мутмана, сообщившего о том, что к нему обратилась женщина, представившаяся любовницей Юнга. Собеседники решили, что в действительности ситуация иная, нежели та, что рассказана женщиной. Единственное объяснение этому они усмотрели в неврозе женщины, о чем Фрейд и сообщил Юнгу.

Чтобы смягчить неприятное для молодого коллеги известие, Фрейд заметил: «Можно ли быть в сделке с дьяволом и все же бояться огня?» При этом он подчеркнул, что нечто подобное говорил дед Юнга. Фрейд имел в виду семейную легенду о том, что дед Юнга был внебрачным сыном Гете, чье высказывание из «Фауста» он и привел.

На этот раз Юнг не замедлил с ответом. Через два дня он написал Фрейду о том, что распространяемая Мутманом история является для него неожиданной и странной:

«На самом деле у меня никогда не было любовницы и я самый безупречный из супругов. Поэтому такова моя яростная моральная реакция! Я просто не могу себе представить, как это может быть. Я не думаю, что это та же самая дама. Такие истории приводят меня в ужас».

Несмотря на все негодование по поводу, как он полагал, неблагодарности со стороны Сабины Шпильрейн, тем не менее, Юнг не допускал, что она может представляться кому-то в качестве его любовницы. Другое дело, что, открыв у себя под воздействием Гросса полигамные наклонности, «самый безупречный из супругов» пытается убедить Фрейда и самого себя в том, что он не может себе даже вообразить ситуацию, когда у него может появиться любовница.

Правда, пройдет еще какое-то время и все изменится. Юнг решительно порвет с былыми устоями и вступит на заманчивый, обещающий реализацию его сексуальных желаний во всей полноте путь установления полигамных отношений.

А пока… пока Юнг возмущается по поводу того, что его выставляют в глазах окружающих неверным мужем, врачом и учителем, вступающим в близкие отношения со своими пациентками и студентками.