Сабина Шпильрейн: Между молотом и наковальней

На протяжении последующих двух с половиной месяцев Юнг не написал Фрейду ни слова о своих переживаниях, связанных с нелицеприятными для него слухами. Возможно, он и дальше продолжал бы хранить молчание, если бы в конце мая 1909 года Сабина Шпильрейн не написала мэтру психоанализа письмо с просьбой о личной встрече.

Получив письмо от незнакомого ему автора из Цюриха, Фрейд, переслав это послание Юнгу, попросил его поделиться соответствующей информацией, если он знает что-либо о фрейлен Шпильрейн:

«Если вы знаете что-нибудь об авторе или имеете по этому поводу какое-то мнение, то пошлите мне короткую телеграмму, а в ином случае не утруждайте себя. Если я не услышу ничего от вас, я буду считать, что вам ничего не известно».

Лишь после этого в срочном порядке Юнгу пришлось сообщить мэтру психоанализа, что Шпильрейн является той девушкой, о которой он уже писал Фрейду. Она была, как выразился Юнг, его «пробным случаем» лечения методом психоанализа, о чем он вспоминает с удовлетворением. Он опасался, что если после завершения курса лечения оставит пациентку, то у нее могут произойти рецидивы. По этой причине он считал себя морально обязанным продолжать отношения с ней на протяжении нескольких лет.

Пациентка, как объяснял Юнг в своем письме Фрейду от 4 июня 1909 года, систематически планировала его соблазнение, что он считал неуместным:

«Теперь она хочет мести. Недавно она распространила сплетню, что я скоро разведусь с моей женой и женюсь на одной из студенток, что вызвало волнение среди многих моих коллег. Что она сейчас планирует, мне неизвестно. Я подозреваю, что ничего хорошего, если, возможно, вы не повлияете на нее, выступив в качестве посредника».

При этом Юнг заметил, что, подобно случаю Гросса, случай Шпильрейн характеризуется борьбой с отцом и что оба они были важными составляющими его клинического опыта. Никому из больных он не уделял столько дружеского внимания и никто из них, подчеркнул Юнг, не принес ему столько огорчений.

Так Фрейд впервые узнал, что обратившаяся к нему с просьбой фрейлен Шпильрейн является давней пациенткой Юнга и что именно она, как утверждал щвейцарский коллега, является автором гнусной сплетни. Поэтому он был сдержан в своих ответных письмах к Сабине Шпильрейн.

Зато в письмах Юнгу Фрейд, как мог, успокаивал своего молодого коллегу. Он писал о том, что подобные болезненные переживания неизбежны при психоаналитическом лечении и без них психоаналитики не будут знать реальную жизнь. Эти переживания необходимы, так как помогают управлять контрпереносом и учат направлять собственные аффекты в нужном направлении.

Юнг благодарил Фрейда за полученные им от мэтра психоанализа письменные утешения и разъяснения.

При этом он заявлял, что, если кто-либо из его друзей или коллег окажется в таком же трудном положении, он окажет им точно такую же поддержку.

В свою очередь, Фрейд уведомил Юнга о получении им второго письма от фрейлен Шпильрейн, в котором она сообщила, что просит о личной встречи с ним для того, чтобы иметь возможность рассказать ему о подлинных отношениях со своим учителем. Он также написал своему молодому коллеге о том, что, не обладая способностями Шерлок Холмса разгадывать сложные загадки, предложил Шпильрейн «эндопсихическое» решение. Он порекомендовал ей исходить не из воображаемой ситуации, проистекающей из ее собственных внутренних желаний, а из объективной реальности и вести себя соответствующиим образом Фрейд признался, что он пока не знает, будет ли такое «эндопсихическое» решение эффективным для Шпильрейн. Вместе с тем он успокаивал Юнга, чтобы тот не боялся возможной реакции. Для этого он напомнил ему один поучительный пример Лассаля о реакции химика на проводимый им опыт: в ходе эксперимента у химика треснула пробирка. Тот лишь нахмурил брови и, несмотря на сопротивление материала, продолжал свою работу.

Приведя этот пример, Фрейд пояснил:

«С тем материалом, с которым мы работаем, никогда не возможно будет избежать маленьких лабораторных взрывов. Может быть, мы недостаточно надежно закрепили пробирку или нагрели ее слишком быстро. Так мы учимся понимать, какую долю опасности таит в себе материал и какая ее часть связана с нашим способом обращения с ним».

Три дня спустя, 21 июня 1909 года, Юнг написал Фрейду письмо, большая часть которого была посвящена Сабине Шпильрейн. В нем содержались признания в совершенных им ошибках и раскаяние по этому поводу.

Ранее соответствующие высказывания Юнга уже приводились, однако, ввиду важности понимания отношений между ним и Шпильрейн, а также психического состояния самого Юнга, стоит привести и его последующие извинения, добавляющие необходимые штрихи к характеристике имевшей место ситуации: