Сад нашей памяти

Наполнив свежим кофе свою дорожную кружку-непроливайку, Либби вышла из дома. На парковке ее уже ждала Сьерра. Подруга была одета в черное облегающее платье без рукавов, подчеркнутое крупной золотой цепочкой и красными туфлями с каблуками-столбиками. Волосы у нее были убрали назад в аккуратный хвост, на лице – минимум косметики. В руках у Сьерры висел коричневый дипломат, смотревшийся так, будто явился из шестидесятых.

– Что это за образ у тебя сегодня? – с усмешкой спросила Либби. – Я с тобой рядом – точно тюремная надзирательница.

Ее слова вызвали у Сьерры легкую улыбку.

– Я из тех женщин, что берут деньги взаймы, но на самом деле не имеют в этом необходимости, потому что у них есть свои тайные источники.

– Тогда зачем вообще им нужен банк?

– Потому что банки любят одалживать деньги людям, которые в этом на самом деле не нуждаются.

– Вот тут ты попала в точку.

В машине у Сьерры Либби пристегнулась, а подруга тем временем завела двигатель и потихоньку выехала на обсаженную деревьями улицу.

– Ты хоть спала сегодня? – спросила Сьерра. – Когда я в час ложилась спать, у тебя еще горел свет.

– Поспала немного.

– Я видела последний пост Джереми. Ты из-за этого покоя не находишь?

– Я бы соврала, если б сказала, что мне это безразлично. Но я на самом деле желаю ему только лучшего. Из него получится отличный отец.

– Тогда что с тобою происходит?

– Давай сперва разберемся с залогом, а уж потом я тебе об этом расскажу.

Быстро стрельнув на нее глазами, Сьерра, похоже, поняла, что с новостями лучше и впрямь повременить.

– Ладно, как только дело сделаем – ты мне все выложишь.

– Договорились.

Наконец они приехали к банку в Шарлоттсвилле. Дважды объехав здание в безуспешных поисках парковки, Сьерра нашла местечко в соседнем квартале. Спустя пятнадцать минут они уже сидели перед солидным рабочим столом господина Гарольда С. Мейсона.

Лет тридцати с небольшим, Гарольд обладал заметно уже редеющими светлыми волосами и широким круглым лицом, которое расплылось еще шире, когда он во весь рот улыбнулся при виде Сьерры. На нем были темно-серый костюм и накрахмаленная сорочка с ярким красным галстуком.

– Рады снова вас видеть, госпожа Манкузо, – поприветствовал он Сьерру.

– Спасибо, что согласились нас сегодня принять, – ответила она, устремив свою волнующую улыбку на Гарольда, уже определенно попавшего под действие ее чар.

Кашлянув, банкир поправил галстук.

– Чем могу быть вам полезен?

– Мистер Мейсон, вы сказали, чтобы я приходила, когда смогу предоставить достаточный залог. Вот я и пришла. – Затем Сьерра в двух словах пояснила ему новый план действий и представила Либби: – Хочу вас познакомить со своей подругой Либби МакКензи.

Выражение лица у Гарольда тут же переменилось.

– МакКензи… Ребенком я рос в Блюстоуне, и моим детским врачом был доктор МакКензи.

– Это был мой отец. У него на протяжении тридцати с лишним лет была обширнейшая практика.

– Меня он лечил до восемнадцати. Когда в десять лет я крайне неудачно упал, он прибыл в больницу еще даже до моего приезда. Чудеснейший человек. Мне показалось, моя матушка была к нему неравнодушна.

Либби вспомнилось, как ее мать, бывало, сетовала полувсерьез, что мамочки малолетних папиных пациентов постоянно пытаются с ним заигрывать. Он никогда не отвечал им вниманием, тут же торопливо добавляла ее мать, однако женщин это все равно не останавливало. И наблюдалось это вплоть до тех пор, пока он, серьезно заболев, не оставил практику.

– Отец очень любил своих маленьких пациентов.

Гарольд улыбнулся и, соглашаясь, покивал.

Постучав немного по клавиатуре, он поднял глаза на Сьерру:

– Залоговой недвижимостью будет дом на Первой улице?

– Он самый, – подтвердила Либби.

– Это отличная собственность, и она в очень хорошем состоянии. Вы уверены, что хотите использовать ее для полного обеспечения кредита? – уточнил Гарольд. – Рестораны обычно имеют довольно средний уровень доходов.

– Я верю в Сьерру.

Гарольд снова улыбнулся Сьерре:

– Да, у вашей подруги четкий и убедительный бизнес-план.

– Я ж говорю, я в нее верю.

Спустя примерно час все документы были подписаны, и ссуда для Сьерры запустилась в обработку. Когда у человека есть деньги, банки не прочь выдать ему кредит!

– Ну вот, дело сделано. Как говорится, добро пожаловать в наш клуб! – сказала уже на улице Сьерра, подставляя лицо солнцу.

– Говорят, у вас там воздух слаще, – пошутила Либби.

– Это точно.

Сев в машину, они проехали несколько кварталов, и Сьерра наконец подала голос:

– Во-первых, спасибо, что меня так здорово поддержала. Это очень много для меня значит. А во-вторых – что за чертовщина с тобою творится?

– Насчет первого – пожалуйста, рада помочь. А насчет второго: Элайна Грант – моя настоящая мать.

Быстро скосив на нее взгляд, Сьерра несколько мгновений хранила молчание, смотря лишь на дорогу.

– Повтори еще раз.

– Элайна Грант – моя настоящая, биологическая мать.

– И как тебя угораздило это выяснить?

– Я искала завещание на дом и нашла у отца письмо от Оливии Картер, которое она мне написала, когда я только родилась.

– А ты уверена, что правильно все поняла?