Сад сходящихся троп, или Спутники Иерофании. Вторая связка философических очерков, эссе и новелл

К слову, в 1936 году Валентин Трифонов написал книгу «Контуры грядущей войны», рассмотрев в ней возможность внезапного нападения нацистской Германии на СССР и в начале 1937 года направив ее рукопись нескольким членам Политбюро – Сталину, Молотову, Ворошилову, Орджоникидзе, но никакого ответа не получил (книга вышла в свет только в 1996 году). Собственно, своему репрессированному отцу Юрий Трифонов посвятил повесть «Отблеск костра» (1967 год), в которой достаточно высоко оценивается личность командарма Миронова, пусть даже сам образ проходящий, хотя бесспорно многие шестидесятники, сами являясь детьми репрессированных родителей, с нескрываемым интересом относились к личности убитого на взлете красного военачальника. Но уже роман «Старик» (1978 год) Юрия Трифонова это, по сути, прямая апология Филиппа Миронова, мастерски выписанного в образе красного комкора Мигулина, как бы высветившего своим присутствием судьбы главных героев романа, а в итоге безвинно осужденного и преданного своими ближними. Главный герой романа – Павел Евграфович Летунов, 72-летний старик, в молодости оказавшийся секретарем неправедного суда на Мигулиным, а теперь пытающийся восстановить истину и реабилитировать комкора. Однако, чем глубже Летунов пытается разобраться в личности Мигулина, тем все больше хитросплетений он видит в его судьбе. В конце концов, уже не преследуемой собственной виной, подвигшей его к расследованию, он испытывает состояние, названное им «помрачением ума и надломом души», на смену чему приходит забвение. Примечательно, что здесь прямая параллель с «Мастером и Маргаритой» Михаила Булгакова и «Доктором Фаустусом» Томаса Манна. На фоне этого забвения фигура комкора Мигулина продолжает оставаться загадочной, герметичной и окончательно нераскрытой. В общем, это загадка, доставшаяся нам от Юрия Трифонова, и ее разоблачение способно преподнести неожиданные сюрпризы, которые лучше не знать смертным, отчего главный герой доходит до грани забвения, а образ Мигулина даже перерастает человеческие рамки, что роднит его с существом по ту сторону добра и зла, и от которого, наверное, одно лекарство – забвение. Не им ли, ходя по грани, слишком увлекся Игорь Тальков, что привело его ко вполне очевидному итогу, ведь в упор можно и не рассмотреть изучаемый тобой образ, переходящий в перспективе времени в некий архетип, что уловил Юрий Трифонов.

К вышеперечисленным произведениям об основателе 2-й Конной армии хочется добавить в свое время недооцененную историческую монографию Роя Александровича Медведева в соавторстве с ветераном 2-я Конной армии, мироновцем Сергеем Павловичем Стариковым «Жизнь и гибель Филиппа Кузьмича Миронова» (Москва. «Патриот», 1989 год). Это тот случай, когда история говорит сухим языком фактов без различных писательских фантазий и во многом вкусовых конспирологических интерпретаций, в чем и есть ценность вышеназванной монографии. В этой связи довольно странно, почему до сих пор еще нет экранизаций о жизни и судьбе Красного мамлюка, ведь образ его уже достаточно разработан писателями и публицистами поздней Советской эпохи, хотя, конечно, он требует нового осмысления и в нынешние дни, когда на наших глазах идет, по сути, слом или трансформация всего миропорядка. Настает ли время ренегатов и нефитов и, как следствие, будущих мамлюков? – спросите вы. Во всяком случае, отрицать этого нельзя.

Вообще, биография командарма Филиппа Миронова (партийная кличка «Кузьмич») довольна хорошо разобрана вышеперечисленными авторами, а мы лишь коснемся вех его жизненного пути, так или иначе оказавшихся в рамках социально-политического моделирования событий на Дону и Юге России наркомвоеномором Троцким, поскольку именно они оказались той развилкой, после которой судьба Красного момлюка уже была решена. Как тут не вспомнить шекспировского героя Отелло, подведенного ловкими интриганами и советниками к роковой черте.

Драматургия Красной мистерии: Красный мамлюк и Красный дервиш

Вообще, следует отдать должное Льву Троцкому, главному режиссеру и драматургу кроваво-красной мистерии, столь умело разыгранной на территории огромной бывшей Российской империи. Эту черту таланта последнего хорошо уловил Сергей Есенин, когда посвятил свою «Песнь о великом походе» главвоенмору тов. Л. Троцкому, ну а в последующих изданиях произведения само посвящение, разумеется, оказалось вымаранным. И если Есенин претендовал на дух эпичности, сродни «Слово о полку Игореве», то Троцкий ощущал себя ничуть не меньше, чем в библейской парадигме, пусть и марксистско-атеистического характера. Кстати, мессианство большевиков прекрасно уловили русские философы и писатели Серебряного века, в том числе Андрей Белый, Николай Бердяев и от. Сергий Булгаков. И разве не о красном мессианстве роман «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова? Ответ очевиден.

Наркомвоенмор Лев Троцкий среди соратников и красных мамлюков, 1918 год