Сад зеркал

Волной нас накрыло через несколько часов. Весь Большой Исток оказался охвачен уличными беспорядками. В участок свозили арестованных. Камеры переполнены. Казалось, все просто сошли с ума. Город напоминал похлебку в большом котле, поставленном на открытый огонь. Кипит, кипит, да все никак не выкипит. Было мнение, что мы захлебнемся в этом вареве, но тут все сошло на нет. Люди поуспокоились и разошлись по домам. Кое-где еще остались любопытные, составляющие массовку. Им было интересно, когда все закончится и чем. Время от времени камни летели в стекла, вспыхивали драки, но ничего серьезного. Жалкая пародия на ночной бунт.

Когда кипение народных масс стихло, появились первые подробности ночных выступлений. Альтеры, еще несколько часов назад дравшие друг друга в клочья, удивлялись: как они могли так низко пасть? Что на них нашло?

Бабка Сафроновна, возомнившая, что ее соседка Нора увела у нее мужа двадцать лет назад, принялась мстить за нанесенное оскорбление. Разбила окно, подожгла дверь, откуда только силы взялись. Когда же волна сошла, выяснилось, что это она у Норы мужа увела. Правда, он потом спился, а они с Норой подружились и всю жизнь прожили душа в душу. Обошлось без жертв, и то ладно.

Костя Кирпич в одночасье решил, что ненавидит весь окружающий мир, вооружился бейсбольной битой да ломанулся на улицу головы крушить. Хорошо, что его быстро скрутили, а то завалил бы улицы трупами. Когда очнулся, стыдно стало. Он же врач в городской больнице, день и ночь жизни чужие спасает, а тут такой конфуз.

Зеленый и Злой вместе с группой единомышленников выбрались на улицы порядок наводить. Были неразборчивы в методах, а как увидели кентавров, так и вовсе обезумели. С кличем «Мочи бандюков!» ринулись врукопашную. Теперь отсыпались в одной камере.

В эту ночь на улицах Большого Истока царил хаос, непредсказуемое зло правило балом.

Кстати, о хаосе. Директор библиотеки Цер Хаос вообразил себя боксером-тяжеловесом и пошел искать приключения себе на задницу. В результате лишился нескольких зубов в одном из местных баров.

Дима Стекляшка перебил все бутылки у Стэна Липкого в баре «Зажигалка», пока не очнулся и не принялся плакать горько над осколками разбитой мечты.

Марк Щупальцы вообразил себя балеруном и стал танцевать вокруг шеста в том же баре, но запутался в руках, упал, ударился головой о шест и всю оставшуюся ночь провалялся без памяти, поэтому наутро выглядел лучше всех.

Старый аптекарь с Сокольницкой улицы Илья Гром увидел себя наркодилером, набрал целый мешок аспирина и попытался наладить наркобизнес в двух кварталах от аптеки. За что был жестоко избит благочестивыми гражданами, в которых наметанный глаз кентавра с легкостью узнал бывших наркодилеров.

Катька Провокация забыла о призвании стриптизерши и отправилась в школу. Ей привиделось, что она учительница начальных классов и опаздывает на уроки. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила, что ночью школа закрыта и никто не торопится к ней на урок.

Событий было много, одно другого чуднее. Мы сидели в участке и коллекционировали рассказы, которые приносили нам в рапортах кентавры.

Но самое главное событие ночи – арест Блоготуна. Его приволокли под самое утро. Жора Шайба постарался, вычислил местонахождение негодяя, а оперативная группа под командованием Джека Брауна взяла его за жабры.

С арестом Блоготуна сумасшествие на улицах города полностью закончилось.

* * *

Блоготуна привели на допрос, приковали к столу наручниками, чтобы не навредил кому.

Я его сразу узнал. Им оказался Жан Ферзь, владелец ателье по пошиву верхней одежды. Преуспевающий альтер, тихий, спокойный, добропорядочный, верный мой прихожанин. На каждой проповеди отчаянно зевает. Никогда бы не сказал, что он способен на подобное безобразие. А тут в тихом омуте такие демоны, что впору в вулкан лезть, там поспокойнее.

В допросе участвовали Ник Красавчег, Джек Браун и я.

Первым начал Джек. Он узнал подробности создания сети Блоготун, все технические особенности, как она воздействовала на психику альтеров, почему они сходили с ума, почему подменяли реальность лживой выдумкой, почему не могли выбраться. Жан Ферзь разоткровенничался. Он торопился покаяться, словно пришел на исповедь. Он делился такими техническими подробностями, которые не понимали даже наши эксперты. Оставалось записывать с надеждой, что в будущем найдется светлая голова.

Жан гордился собой, гордился своей особой миссией. Он считал, что создал новое искусство, которое не просто играло с воображением людей, а воздействовало на них, воспитывало их, создавало новых людей.

Я и Ник сидели молча. Слушали, впитывали, анализировали. Но я все же не удержался и спросил:

– Что двигало вами, Ферзь? Не от скуки же вы создали Блоготуна?

– Ненавижу я ВАС, альтеров. Если бы все пошло, как я спланировал, закрыли бы скоро Большой Исток, а всех альтеров по психушкам пересажали. Большего мы не достойны.

– Но ведь ты сам альтер, подбрось да выбрось! Как же так? – не смог я удержаться.

– А я себя больше всех ненавижу, – признался Жан Ферзь.