Сад зеркал

Больше нам с ним не о чем было разговаривать. С чувством выполненного долга мы отправились в «Зажигалку», предоставив Джеку Брауну завершить допрос.

– Никак не могу понять, зачем он запустил Блоготуна. Не от одной же ненависти. Ну, ненавидит он альтеров. Так написал бы бумагу-прошение и отправился бы на Большую землю, где нас нет. И всего делов-то.

– Не мог он по-другому. Сила у Блоготуна такая, что брат на брата пойти может, сын на отца, и каждый в правоте своей уверен будет на все сто. И никто их не переубедит, потому что они верят в ту реальность, что Блоготун для них создал. А в той реальности черное стало белым, а белое черным. И одного от другого не отличишь. Поэтому когда вырвались они из сети Блоготуна, то в первое время даже разобраться не смогли, где правда, а где ложь. Начался у них отходняк, все смешалось в бедных головах, вот и вцепились друг в друга, словно собаки бешеные. Пока разобрались, что к чему, делов понаделали, за которые еще долго стыдно будет, а некоторым всю жизнь грехи замаливать придется. Подбрось да выбрось. Не мог Блоготун по-другому поступить, потому что у него талант такой, особенность его. Он следовал своему призванию так, как его понимал. И это его путь, его карма, подбрось да выбрось. Он за нее в ответе.

Ирина Лазаренко Не солги клюющей птице

Я ждал, репетировал предстоящий разговор и прислушивался к голосам родичей, которые говорили с землянами прежде, – пустил трансляцию записей напрямую в свою голову. Сейчас они меня успокаивали.

«Устраивайся в тени сурбату, наливай себе пива…»

«Наверное, нужно передохнуть. Выйдем на балкон, покурим?».

«Предлагаю сделать перерыв, выйти в сад, полюбоваться сакурой».

«Спокойно обдумайте мое предложение, покрутите спиннер».

У меня была задача посложнее всего, что они уже выполнили и над чем работали сейчас. Один из старших кузенов даже предлагал подменить меня, но я отказался.

В конце концов, именно я разглядел грустную полумертвую музу за плечом Брянцева.

* * *

– Я всем говорю, что мой сын – успешный бизнесмен! – динамик аж всхлипнул, и Егор отодвинул терминал еще дальше от уха. – Ус-пеш-ный! А ты что? А ты у мамы старпер!

– Стартапер, – в миллионный раз поправил Егор. – И довольно успешный, знаешь, наши дата-центры работают по всей стране, весь континент перешел на терминалы, а франшизы…

– Ус-пеш-ный! А тебя облапошивают твои же друзья! А я всем говорю, что ты…

– Ну так не говори! – в сердцах повысил голос Егор. – Не ври этим «всем»! И меня не обвиняй в своём же вранье, черт возьми!

Он бросил терминал на стол, и тот развернул рекламную голограмму про бег, счастье движения и самые удобные в мире бутылки для питьевой воды.

– Почему все вокруг меня врут? Почему они всегда врут, а? – спросил Егор у пустоты.

– Люди всегда были такими, – ответила пустота.

Егор поперхнулся.

– Что?

– Ты плохо слышишь? Я говорю, что люди всегда были такими.

Только что Егор был уверен, что в кабинете больше никого нет. Огляделся.

– Все социальные коммуникации выстроены вокруг лжи, – невозмутимо продолжал некто. – Ты тоже не можешь себе позволить слишком много правды, иначе потеряешь все контакты, которые у тебя есть. Примерно за неделю.

Егор потряс головой и огляделся. Стол-полумесяц, тумба подле него, большой аквариум у самой стены, стеллаж напротив и две двери. Никого.

– Скажи, а с каких пор тебя вообще тревожит ложь?

Мелькнула дурная мысль, что кто-то неуемно-веселый скрючился за столом и вещает оттуда. Егор оттолкнулся ногой, проехал на кресле до края стола, выглянул. Пусто.

– Это после того, как твои друзья детства ополовинили банковский счет, чуть не ухнув весь ваш стартап? Или после того, как ты узнал о своей жене и…

– Да ты заткнешься или нет?! – неожиданно для самого себя рявкнул Егор. – Ты, нахрен, кто такой? Ты где, твою мать?

Центропиги и мандаринки задорно помахивали ему плавниками из аквариума. Полосатым волчком полз по стеклу водорослеед. Пузырьки воды, толкаясь, плыли к поверхности. Больше в кабинете ничего не шевелилось.

А кто заходил сюда раньше, до того, как позвонила маменька? Егор не мог вспомнить. Он вдруг понял, что вообще не помнит, как оказался сегодня в кабинете, но эта мысль лишь коснулась краешка его сознания, медленная и незначительная, как водорослеед.

– Ты кто? – повторил Егор спокойнее.

Пауза.

– Ныряльщик.

Егор снова посмотрел на аквариум. Мысль, что его разыгрывает рыба-мандаринка, казалась всё менее дикой.

– Это не розыгрыш, – заявила пустота. – И я предлагаю тебе… новый мир, получше этого.

Егор хотел было глупо пошутить про ягнят, лежащих рядом с хищниками, но в этом бестелесном голосе было что-то, не располагающее к шуткам.

– Чтобы рассказал о нём другим людям, – добила его пустота. – Создал для них новые истории, открыл человечеству новые горизонты.

– Открыл. что? – опешил Егор. – Нашел творителя историй, тоже мне! Я тебе этот, что ли, мифотворец?