Садовник и плотник

Может ли использование обобщений в самом деле заставить детей более эссенциалистским образом воспринимать социальные категории?[167] В еще одном исследовании экспериментаторы показывали четырехлетним детям картинки с изображениями весьма разнообразных людей, где были представители разных рас, полов и так далее. Затем они рассказывали, что у некоторых из этих людей есть какая-нибудь необычная черта, причем также подавали это двояко: “Зарпи боится божьих коровок!” или “Этот зарпи боится божьих коровок”.

Затем экспериментаторы спрашивали детей, боятся ли божьих коровок другие зарпи, всегда ли зарпи их боялись, всегда ли будут бояться и так далее. Если дети до этого слышали общую формулировку, то они с большей вероятностью давали эссенциалистский ответ.

Затем картинки показывали взрослым и говорили им, что боязнь божьих коровок – это типичная “зарпность”, сущностная черта всех таких зарпи. Или, наоборот, говорили, что это лишь случайная индивидуальная особенность данного конкретного зарпи. Затем они просили взрослых рассказать о зарпи детям. Взрослые использовали больше обобщений, если исходили из того, что зарпи образуют сущностную, неизменную категорию.

Тонкие нюансы речи взрослых влияли на то, что дети думали о зарпи. Но влияли эти нюансы также и на то, как дети говорили о реально существующих утках и белках – и реальных мальчиках и девочках. Не нужна особенно сложная экстраполяция, чтобы понять, что дети могут точно так же интерпретировать обобщения, если они обращены на другие социальные группы: мексиканцев и американцев, черных и белых, хуту и тутси, сербов и хорватов.

Пусть сам во всем разберется

Что все это означает для родителей? В еще одном из своих номеров Луи Си Кей описывает свой метод воспитания, модифицируя старинный афоризм: “Дайте человеку рыбу, – говорит он, – и ему хватит на день. Дайте ему удочку – и рыба у него будет всю жизнь. Или оставьте парня в покое – и он сам во всем разберется!”

Роль родителей огромна. Дети учатся у родителей и других попечителей – и наблюдая, и слушая. Они очень пристально наблюдают за действиями родителей и так же внимательно слушают, что они говорят. Разговоры и слушание, вопросы “почему” и ответы на них – все это помогает детям развиваться и расцветать.

Исследования, которые я описала в этой и предыдущих главах, ярко иллюстрируют парадокс традиции и инноваций. Научение с помощью увиденного и с помощью услышанного – это два чрезвычайно важных пути передачи накопленного культурного знания. Но дети не просто бездумно воспроизводят действия или слова других людей. Нет, они обрабатывают полученную информацию очень разумно и вдумчиво. Они активно комбинируют то, что узнали из увиденного, с множеством других видов информации. И все полученное они используют, чтобы создать новые орудия, методы, истории и объяснения.

Роль, которую играют родители, очень отличается от роли, которую предписывает концепция родительства. Родители и другие попечители должны не столько “учить” ребенка, сколько предоставить ему возможность научаться. Маленькие дети учатся у окружающих с готовностью и легкостью, и они удивительно ловко умеют получать нужную информацию и толковать ее. Родителям нет необходимости осознанно манипулировать своей речью, чтобы обеспечить детей нужной им информацией.

По сути дела, учитывая, насколько тонко дети воспринимают и как чутко улавливают скрытые, неосознанные нюансы, мы понимаем, что сознательная манипуляция, вероятнее всего, и не сработает. Даже если бы я и хотела постоянно отслеживать, пользуюсь ли я обобщениями и использую ли речь “понарошку”, маловероятно, что мне это удастся. Еще менее вероятно, что я смогу сознательно управлять такими нюансами. И, в конце концов, нет никаких причин считать, что я должна это делать.

Альтернативная концепция родителя-садовника, согласно которой быть родителем – это прежде всего форма взаимоотношений, форма любви, дает совершенно иную точку зрения на то, как дети учатся у взрослых. И она гораздо лучше согласуется с исследованиями.

Быть близким человеком, который служит ребенку надежным и стабильным источником знаний, – гораздо важнее, чем быть близким человеком, который намеренно и активно учит. Исследуя привязанность, мы обнаружили, что дети по-разному черпают информацию и учатся в зависимости от того, у кого они учатся, и от их отношения к этому человеку. Прочные доверительные отношения гораздо важнее, чем стратегии обучения.