Садовники Солнца

— Кто спорит, — согласился Гарт. — Нужны. Но узаконивать Службу рано. Преждевременно. Мы ищем сейчас. Тот же статус свой ищем. Экспериментируем. Отбиваемся от пережитков прошлого и находим новые проблемы. Бледнеем от неудач… Рано, братцы! Кстати, Юго-западная зона высказалась против предложения.

— И Иван Антонович? — удивился Илья.

— Одним из первых.

Армандо слушал их с нескрываемым любопытством.

У Ильи потеплело на сердце — «самородок» явно понравился руководителю Школы. Немногословный, добряк, ранимый. А какой у Армандо доверчивый взгляд. И отвлечённый. Обращённый в себя, в свои размышления.

Не беда, подумал Илья, если из него не получится «оперативника». Даже к лучшему. Служба Солнца активно обрастает собственными теоретиками. Вон и Егор… Его, помнится, ещё на втором курсе приглашали в НИИ Счастья. После статьи о новых тенденциях самовыражения. «Желание человека реализовать себя как личность мы можем теперь постулировать в качестве первейшей жизненной необходимости…» Кажется, что-то в этом роде… Прав Егор, трижды прав. Ведь и Анатоля не так любовь, как боязнь собственной тщеты измучила. Помнишь мысли его, подслушанные зимой, в Карпатах? Как душа его кричала. Как жёг его огонь — «несостоявшийся, несостоявшийся…» Господи, неужели он перегорел, перебесился, перебродил? Неужели его, наконец, прибило к берегу? К тому берегу, где жизнь и горечь, где всего понемногу, где друзья…

— Солнечное занятие, — удовлетворённо прищурился Юджин.

Он присел возле своей корзины, выбрал зачем-то самое зелёное яблоко и смачно захрустел, приговаривая:

— Мне много не надо. Мне бы в Птичьем Гаме поселиться. Мне бы яблоки с друзьями собирать.

— Алёна, смотри, — позвали её подружки. — Да смотри же!

Серебристый гравилет со свистом пронёсся над тополями во дворе школы и возле Днепра взмыл вверх. Перелетев через реку, он резко нырнул в сосновый лес.

— Папа! — закричала Алёна. — Это он, папочка. Прилетел!

Девочка побежала по дорожке, пританцовывая и размахивая руками. У зелёной виноградной арки, соединявшей школьный двор с руслом улицы, Алёна задержалась.

— Таня, — крикнула она. — Скажи всем, что ко мне прилетел папа. Учителю Армандо скажи. Я завтра не приду на занятия.

В том, что гравилет службы Обитаемых миров привёз отца, Алёна не сомневалась. В Птичьем Гаме, кроме них, было ещё три семьи звездолётчиков, но все они жили на левобережье, да и кто ещё так прилетает — нежданно-негаданно, оглушив всех, как Соловей-разбойник, своим гравилетом.

Возле «горбатого» моста Алёна заскочила в жёлтую кабину Службы Солнца. С сомнением потрогав пластинку вызова для детей — заяц в форме Садовника, нарисованный на ней, смешно подмигнул и отдал честь, девочка дотянулась до «взрослого» знака Солнца. В объёме изображения появилось уже знакомое Алёне лицо дежурной.

— Тётя Нина, — затараторила она. — Очень важная просьба. Понимаете, мы играли во дворе школы, а тут ка-а-к засвистит… Надо опять грозу, тётя Нина. Вы попросите климатологов?

— Наверное, отец вернулся? — догадалась дежурная.

— Да, да. Ка-ак засвистит над школой… Только пусть они хорошую грозу сделают, тётя Нина. Папа очень любит грозу… И чтобы дождь был тёплым-претёплым.

— Ладно, болтушка, — улыбнулась Нина Лад. — Сейчас узнаю — не возражают ли соседи.

— Спасибо, тётя Нина. Они не возражают. У нас-то и соседей нет.

Алёна бежала по скоростной дорожке… Ветер лохматил ей волосы, платье плескалось, а сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышат даже встречные пешеходы.

— Папа прилетел, поняла? — крикнула она реке, когда дорожка, достигнув середины моста, заструилась под уклон.

Над лесом, над их невидимым пока домом, в вечернем небе заворочалась грозовая туча. Громыхнуло раз, Другой.

— Будет, будет тёплый дождь, тёплый дождь, — запела девочка.

Алёна представила, как взберётся на плечи отца — так делала маленькой, — а он примется шумно дышать ей в живот, щекотать усами. Она будет визжать от удовольствия, ещё крепче обнимая его голову, а в глазах у мамы, наконец, растает лёд ожидания и они станут тёплыми-тёплыми. Будто лужи, которые останутся после грозы и по которым они обязательно пойдут после ужина побродить втроём…

Гроза началась раньше, чем предполагала Алёна.

Не успела она ещё спрыгнуть со скоростной дорожки на среднюю, как вокруг потемнело, сыпанул крупный, частый дождь. Климатологи, очевидно, что-то напутали: туча дышала зло и порывисто, дождь обжигал холодом. Алёна мгновенно промокла.

«Это чепуха, — подумала девочка, подбегая к дому. — Главное — вернулся папа. Теперь не надо будет крутить по вечерам его видеописьма. С Арктура и Проциона, и ещё с какого-то Зуба Дракона… Он дома. Вернулся!»

Окна гостиной на первом этаже их дома были, как всегда, распахнуты. Алёна ещё издали услышала чужой голос, узнала его и обрадовалась вдвойне: папа вместе с дядей Сеней прилетел.

«Сейчас напугаю, — засмеялась она, ныряя в густые заросли черёмухи и пробираясь к ближайшему окну. — Рычание бронеящера с Проциона под аккомпанемент раскатов земного грома — блеск!»

Девочка потянулась к окну, услышала голос матери и… замерла от страха.