Сады Луны

Алхимик сидел в кресле, хмуро смотрел на носки домашних туфель и лишь иногда шевелил пальцами, пока медленно тянулись минуты. Он словно бы забыл о том, что Крупп тоже находится в кабинете, и не обращал на чародея никакого внимания уже около часа, несмотря на постоянные жалобы и причитания Круппа.

— Мастер Барук! — не сдавался Крупп. — Позволь же своему преданному слуге удалиться! Он ведь ещё не оправился от жутких испытаний, которые прошёл в восточных пустошах. Скромная трапеза — жареная баранина, картофель, тушёный лук и морковь, мидии в чесночном масле, финики, сыр, вяленые гольяны и графин вина — вот что ныне занимает мысли Круппа прежде всего остального. Как грубо низвела его судьба — остался от великого человека один лишь желудок…

Внезапно Барук заговорил:

— Уже около года, — медленно произнёс он, — агент Угря, известный под именем Разрушитель Круга, снабжал меня важнейшими сведениями касательно дел в городском Совете.

Крупп закрыл рот так, что щёлкнули зубы.

— Моих сил, разумеется, вполне хватит на то, чтобы вызнать личность этого Разрушителя Круга. У меня есть несколько посланий, которые он написал собственной рукой, да что там — хватит и пергамента. — Барук поднял глаза и посмотрел на каминную полку. — И я уже почти решился это сделать, — заявил алхимик. — Мне нужно поговорить с Угрём. Мы стоим на важнейшем перекрёстке в жизни Даруджистана, и я должен узнать цели Угря. Мы могли бы трудиться в тесном союзе, делиться всем, что знаем, и, быть может, спасти город. Быть может.

Крупп откашлялся и снова вытер лоб. Он аккуратно сложил платок на коленях, а затем сунул его в рукав.

— Если ты пожелаешь передать таковое послание, — тихо проговорил он, — Крупп готов помочь, мастер Барук.

Барук спокойно посмотрел на Круппа.

— Благодарю. Как скоро будет ответ?

— К вечеру, — ответил Крупп.

— Великолепно. Признаюсь, мне и самому не хотелось подвергать лишнему риску этого Разрушителя Круга. Что делает твоё предложение лучшим из возможных. Можешь идти, Крупп.

Чародей качнул головой. Поднялся.

— Что ж, тогда до вечера, мастер Барук.

…Колл спал, а мужчины в комнате продолжали спорить. Молоток сказал, что раненый может проспать несколько дней напролёт, потому что слишком близко подошёл к Вратам Худа.

Паран был разочарован. Чего-то не хватало в объяснениях Скворца. Сапёры ушли закладывать мины, и Скворец по-прежнему собирался их взорвать. Более того, они хотели связаться с Гильдией убийц, чтобы предложить контракт на жизни истинных правителей Даруджистана. Эти планы никак не увязывались с расчётом на полномасштабное восстание на континенте. В такой ситуации Дуджеку ведь наверняка понадобятся местные союзники?

Сержант продолжал говорить, и в голове капитана постепенно стала складываться цельная картина. Впервые за час он нарушил молчание и обратился к Скворцу:

— Ты хочешь подорвать силы Даруджистана. Я об этом думал и теперь, кажется, понимаю, зачем. — Паран внимательно посмотрел на Скворца, но тот продолжал сидеть с каменным лицом. — Ты хочешь взорвать город. Хаос на улицах, обезглавленная власть. Все влиятельные люди выйдут на свет и перебьют друг друга. Что же остаётся? — Паран наклонился вперёд и мрачно продолжил: — У Дуджека армия в десять тысяч солдат, которые скоро станут преступниками в глазах Империи. Прокормить десять тысяч человек — дорогое удовольствие. Расквартировать их — ещё труднее. Дуджек понимает, что дни Крепи сочтены. Каладан Бруд уже выступил в поход и движется по равнине Рхиви. А моранты собираются выйти из союза, верно? Не исключено, что у них даже есть собственные планы. Тайшренн — в Крепи, может, старик Однорукий с ним справится, может, и нет. Ну что, сержант, пока я не очень далёк от истины?

Скворец бросил короткий взгляд на Калама, потом пожал плечами.

— Продолжайте, — сказал он Парану.

— В Даруджистане паника. Никто ничего не понимает. И тут появляется Дуджек с восставшей армией под рукой. Он наведёт порядок. И тут же получит несметные сокровища, они ему очень понадобятся, чтобы одолеть силы, которые Империя бросит против Однорукого. А город всё равно должен пасть. Так я понимаю. — Паран откинулся на спинку стула.

— Неплохо, — признал Скворец и ухмыльнулся, глядя на обескураженные лица Молотка и Калама. — Только одного кусочка мозаики не хватает. Того, который позволит капитану не чувствовать себя предателем, если и не избавит от праведного возмущения.

Паран холодно улыбнулся.

— Удивите меня.

— Хорошо, капитан. Нам плевать, если даже Императрица захочет нас прищучить. Силёнок ей на это вряд ли хватит, потому что Семь Городов со дня на день объявят о своей независимости. Империя рушится, капитан. Со всех концов. Так зачем нам держать армию? Смотрим на юг. Там растёт кое-что, причём настолько мерзкое, что по сравнению с этим даже имассы кажутся умильными котятками. Когда я говорю, что мы попали в переплёт, я имею в виду не только Генабакис, а весь мир. Нам всем предстоит нелёгкая драка. Поэтому нам и нужен Даруджистан.

— А что там на юге? — недоверчиво спросил Паран.

Ответил Калам, и в его голосе прозвенела нотка страха: