Сады Луны

Раллик стоял у края полянки. Воркана преувеличила его способности. Очень скоро после ее ухода чья-то сильная, властная рука согнала его с «пня». Раллик поспешил отойти и с изумлением смотрел, как полянка покрылась лабиринтом корней. Потом корни потянулись во тьму, держа путь к дому госпожи Симталь. Оттуда донесся крик. Корни вернулись, и внутри их сплетения метался… призрак в человеческом обличье, которого они бесцеремонно утащили с собой под землю.

Раллик вдруг почувствовал непонятную радость, почти ликование. Как бы ни называлось то, что росло на полянке, оно выросло тут не случайно. И очень здорово, что оно здесь появилось. Раллик даже не задумывался, откуда у него такая уверенность. Он просто это знал.

Оно (Раллик пока не дал ему имени) было совсем юным. Оно росло, постоянно меняя очертания. Всего за какой-то час «пень» превратился в… дом. Ветви живой аркой изгибались над массивной дверью. По ставням окон вился плющ. Слева от двери выступал балкон, тоже увитый плющом. Над вторым этажом возвышалась остроконечная башенка. Справа была еще одна, более массивная, с зубчатым парапетом. Наверное, туда вела узкая лесенка, оканчивающаяся люком.

Полянка вокруг дома тоже изменилась. Земля вспучилась небольшими курганами, будто двор являлся кладбищем. Каждый из них был окружен кольцом молодых деревьев с изогнутыми стволами. В одном из таких курганов корни погребли плененного ими призрака.

Правильно. Справедливо. Два этих слова эхом отдавались в мозгу ассасина, принося покой его сердцу. Дом чем-то напомнил ему игрушечные домики его детства. Раллик испытывал к нему явную симпатию, как будто дом давно знал его и был готов принять.

Внутри дома не было никого. Это тоже Раллик просто знал.

Стены дома становились прочнее, приобретали завершенность и отточенность линий. В воздухе пахло землей, словно где-то подняли дерн и начали копать яму. Раллик наслаждался безмятежным покоем.

Его идиллию нарушил треск сучьев. Из кустов, шатаясь, выбралась Воркана. Лицо предводительницы гильдии ассасинов было в крови. Кто-то сильно ранил ее в лоб. Раллик едва успел подхватить Воркану.

– Тистеандии, – прошептала она. – Гонятся за мной. Хотят отомстить мне за убийство их соплеменницы!

Глаза Раллика, издавна умевшие видеть во тьме, заметили несколько фигур, неслышно приближавшихся к полянке. Воркана бездыханная лежала у него на руках. Раллик постоял еще немного, затем перекинул ее себе через плечо, повернулся и побежал к дому.

Раллик знал: дверь откроется, и она открылась. Он вбежал в темную переднюю. Оттуда начинался коридор, тянущийся на всю длину дома. Раллика обдало теплым, сладковатым воздухом, и он, не раздумывая, переступил порог.

Заметив странный дом, Корлата, кровная сестра убитой Серраты, замедлила шаги. Она не сомневалась: их противница скрылась внутри. Тистеандийка остановилась у края полянки и опустилась на корточки. Соплеменники медленно расселись вокруг нее.

– Ты уже вызвала сюда нашего господина? – сердито спросил у нее Хорульт.

Тистеандийка покачала головой.

– Я издревле знаю о них, – сказала она. – Дом Мертвых в Малазе, Дом Одхана в Семиградии… Их называют Азат Эдирмарн – Столпы Праведности. Эта дверь нам не откроется.

– Но им-то она открылась, – сказал ей все еще сердитый Хорульт.

– Такие случаи бывают. Азат выбирает сам. Так было с Домом Мертвых. Тогда Азат выбрал двоих: императора Келланвенда и его советника Танцора.

– Я чувствую его силу, – прошептал Орфанталь. – Но пока он совсем молод, и наш господин мог бы его уничтожить.

– Да, мог бы, – согласилась Корлата.

Она умолкла, потом неожиданно для остальных встала.

– Вы признаете мое кровное родство с убитой Серратой? – спросила она соплеменников.

– Признаем, – почти хором ответили тистеандии.

– Так слушайте: я отказываюсь от мести, – сказала Корлата. Морщины вокруг ее миндалевидных глаз стали еще заметнее. – Я не стану звать сюда нашего господина. Ему нужно оправиться после поединка с демоном. Никто не тронет этот Азат, ибо он еще совсем дитя.

Светло-карие глаза Корлаты остановились на каждом из соплеменников.

– Такие же слова произнесла Властительница Тьмы, когда впервые родился Свет.

«Он еще совсем дитя, он невинен, а все невинное драгоценно. Восхищайтесь этим младенцем и почитайте его».

Орфанталь сердито сдвинул брови.

– И потом Свет вырос и начал губить Тьму. Он быстро утратил свою первозданную чистоту. Теперь ты хочешь, чтобы мы повторили ошибку Властительницы? Или ты забыла, Корлата, как Свет превратился в настоящее исчадие зла и беспощадно уничтожает наш мир?

Улыбка Корлаты была печальной.

– Брат, Властительницей двигала надежда, а не мысли об ошибках. И мною тоже движет надежда. А теперь пойдемте отсюда.

Увидев приближающегося Крокуса, Крюпп благодушно заулыбался. Он слегка толкнул Муриллио и махнул рукой, показывая на юного воришку, который заметно утомился после ночи беспрестанной беготни.

– Наш оболтус торопится к нам, и Крюппу боязно обрушить на его юную голову печальные вести.

– Похоже, у него вся ночь была полна печальных вестей, – ответил Муриллио.