Сады Луны

– Ты думаешь, мне известны замыслы Малазанской империи? – насмешливым вопросом ответил Раллик.

Командир моргнул и еще сильнее нахмурился.

– Я просто хотел тебя предостеречь. Считай, что я оказал тебе услугу, Ном. В последнее время ты слишком занят своей местью, поэтому гильдия не обязана брать тебя под крыло. Почему я и сказал об услуге.

Раллик оторвался от стены и вошел в тень переулка, где стоял Оцелот.

– Какую услугу? – довольно дерзко спросил ассасин.

– Мы решили заманить их в ловушку, – сказал Оцелот, загораживая ему путь.

Кивком искалеченного подбородка командир указал в сторону «Феникса».

– Ты должен постоянно мозолить глаза. Понял? И не забывай: этим ты спасаешь собственную шкуру.

Раллик равнодушно взглянул на Оцелота.

– Стало быть, живая приманка?

– Ты слышал мои слова.

Раллик молча развернулся и пошел к таверне.

– Чую клювом: что-то затевается, – сказала Старуха, когда Турбан Орр ушел.

К ней вернулся ее прежний облик. Барук направился к столу, где у него лежали карты Генабакиса. Руки он заложил за спину, дабы унять их дрожь.

– Значит, и ты почувствовала. – Алхимик громко вздохнул. – Как бы там ни было, кое-кто сегодня не сомкнет глаз.

– И ты тоже, Барук. Слияние сил перед противостоянием.

Старуха распушила перья.

– Собираются черные ветры, алхимик. Берегись их жаркого дыхания.

– Тебе они привычны, вестница наших бед, – мрачно произнес Барук.

Старуха не обиделась, а засмеялась. Прыгая по полу, она подобралась к окну.

– Скоро здесь появится мой господин. Мне пора. Другие дела ждут.

Барук обернулся.

– Пощади окно. Сейчас я его открою.

Он взмахнул рукой, и рама широко распахнулась. Громадная птица вспрыгнула на подоконник. Прежде чем исчезнуть во тьме, она вперила глаз в алхимика.

– Вижу двенадцать кораблей, стоящих на якоре, – вдруг сказала Старуха. – И одиннадцать из них полностью объяты пламенем.

Барук не сразу распознал пророчество, а распознав – испугался.

– И что же двенадцатый корабль? – почти шепотом спросил алхимик.

– В ночном небе над ним вьются снопы искр, – ответила Старуха. – Вьются и вьются.

Она улетела. Барук понуро побрел к столу и взглянул на карту. Одиннадцать некогда вольных городов Генабакиса нынче находились под властью империи. Только Даруджистан оставался свободным, и над ним не реял серо-красный малазанский флаг.

– Проводы свободы, – горестно пробормотал алхимик.

Ему вдруг показалось, что стены вокруг застонали, а на него навалилась чудовищная тяжесть. Кровь стучала в висках, вздымая волны головной боли. Барук схватился за край стола, пытаясь отдышаться. Светильники в его кабинете потускнели и совсем погасли. В темноте скрипел и содрогался весь дом, будто на крышу ступил великан. Столь же неожиданно тяжесть исчезла. Дрожащей рукой Барук вытер густо вспотевший лоб.

– Приветствую вас, верховный алхимик, – послышалось у него за спиной. Голос был негромкий и приятный. – Я – властелин Дитя Луны.

По-прежнему стоя лицом к столу, Барук закрыл глаза и кивнул.

– Не надо титула. Называйте меня просто Барук.

– Я привычнее чувствую себя в темноте, – сообщил новый гость. – Вам она не причиняет неудобств?

Алхимик произнес заклинание. Разложенная на столе карта замерцала холодным голубым светом. Его хватало, чтобы разглядеть лицо гостя. От высокой, закутанной в плащ фигуры не исходило никакого тепла. Барук всмотрелся в черты лица и сказал:

– Так вы – тистеандий?

Тот слегка поклонился. Раскосые многоцветные глаза гостя обвели комнату.

– Не найдется ли у вас вина, Барук?

– Конечно найдется, мой высокий гость.

– Люди знают меня под именем Аномандера Рейка. На самом деле мое имя звучит несколько по-иному, но человеческая гортань не способна произносить такие звуки.

Тистеандий прошел к столу, громко стуча сапогами по блестящим мраморным плиткам пола.

Барук разлил вино по бокалам, затем принялся с любопытством разглядывать тистеандия. Он слышал, что воины этой расы сражались с империей на севере Генабакиса и командовал ими свирепый полководец Каладан Бруд. Слившись с Малиновой гвардией, они сообща громили малазанцев. Дитя Луны также населяли тистеандии, и их властелин стоял сейчас перед ним.

Барук впервые оказался лицом к лицу с одним из этих загадочных существ. Алхимик ощущал немалое волнение.

«Какие удивительные у него глаза, – подумал Барук. – То янтарно-желтые и беспокойные, как у кошки, то серые и по-змеиному неподвижные. Целая радуга, и каждый цвет выражает свое состояние. Интересно, способны ли такие глаза лгать?»

В библиотеке старого алхимика хранились копии с уцелевших томов «Глупости Гофоса» – джагатских летописей, насчитывавших не одно тысячелетие. Барук помнил: там тистеандии упоминались очень часто, и непременно с оттенком страха.

А ведь сам Гофос был джагатским магом, достигавшим самых глубин магии Древних; тем не менее он возносил хвалу богам, что тистеандии малочисленны. Должно быть, с тех незапамятных времен загадочная чернокожая раса стала еще малочисленнее.