Сады Рэддхема

«Найди меня».

Я открываю глаза медленно, потому что от этого мне почти физически больно. Передо мной что-то мелькает. Чёрное, как если бы на землю всего на секунду опустилась тьма. Тени словно оживают, шевелятся и тянутся к нам. Вспоминаю ту страшную лошадь. Страх с такой силой сдавливает горло, что от накатывающего ужаса я не могу и крикнуть. Вся паника той судьбоносной ночи вновь накрывает меня. Вцепляюсь в камзол Агаты мёртвой хваткой, будто она – единственное, что может спасти меня от живой тьмы. Она вздрагивает, потому что и сама боится этих теней, снующих вокруг.

И голоса внутри оглушающе рокочут.

Беги от него.

Не дай ему себя поймать.

Не дай ему прикоснуться к тебе.

Беги. БЕГИ. Б-Е-Г-И.

– Агата! Быстро! – Голос Элиота едва касается ушей.

Я снова словно погружаюсь в воду. Звуки становятся приглушёнными, отстранёнными. Лопатку пронзает боль. Издаю тихий стон, чувствуя, как она эхом прокатывается по телу, обжигая нервные окончания. Кожа вспыхивает, пульсирует, словно кто-то прижимает к ней раскалённое железо.

– Потерпи, – шепчет Агата, смотря на меня через плечо, а потом кивает в сторону Элиота.

Она пускает лошадь галопом. Мне приходится оторвать руку от головы, чтобы уцепиться за её талию, иначе я бы просто свалилась в снег. Ветки хлещут по ногам: это ощущается даже сквозь ткань штанов. Останутся синяки и ссадины, но эта боль не идёт ни в какое сравнение с той, что заполняет меня изнутри. Слёзы жгут щёки.

За спиной шуршат тени. Я слышу… Нет! Я чувствую их передвижение, будто сама являюсь одной из них. Агата, кажется, испытывает схожие ощущения. Она хочет погнать лошадь быстрее, но та без того уже бежит из последних сил.

Сердце бьётся так быстро, что ещё чуть-чуть – и просто выпрыгнет из груди. Лёгкие жжёт от нехватки кислорода, я задыхаюсь. Поворачиваю голову и вижу, как лошади, сотканные из тьмы и теней, следуют за нами. Их гривы развеваются от воющего ветра, а золотые глаза опасно блестят в наступающем сумраке леса.

Зажмуриваюсь, утыкаясь лбом в спину Агаты. Она сказала, что живая я буду кому-то мешать. На озере меня толкнула именно такая лошадь. Может, одна из них убьёт меня и здесь? Удержаться от того, чтобы не обернуться вновь, сложно, и я снова оглядываюсь, пытаясь силой мысли заставить их исчезнуть.

Они отстают. Нет, вряд ли – это мы теперь скачем быстрее. Чёрные лошади оказываются далеко позади. Стволы больше не мелькают перед глазами, ветки не хлещут по ногам, а листва вперемешку со снегом больше не шуршит под копытами. Мы выбираемся из леса.

Я, сама того не замечая, облегчённо выдыхаю. Элиот скачет совсем рядом. Живой. И если я и Агата испугались до смерти, то на его лице я не вижу и толики страха.

Лошади замедляют бег, стоит нам оказаться на приличном расстоянии от леса. Агата разворачивает свою кобылу так, чтобы мы без проблем сумели вернуться, если появится необходимость. Не могу сдержать испуганного вздоха: животные, словно сотканные из самой тьмы, выстроились у кромки леса. Бьют копытами по снегу, выпуская из ноздрей тёмный пар. На одном из них сидит мужчина в длинном чёрном плаще. Капюшон накинут на голову, но я отчётливо чувствую его взгляд. Глаза пылают, светятся, совсем как у его питомцев. Мужчина вскидывает подбородок, качая головой, а затем скрывается за стволами деревьев. Лошади следуют за ним. Лопатка почти сразу же перестаёт болеть.

Вбираю в лёгкие свежий воздух. И чувствую кое-что ещё: манящее, зовущее. Магию.

«Ты не убежишь, Селена».

6 глава

Селена

Лёгкий ветерок мягко обдувает лицо. Я запрокидываю голову, прикрывая глаза рукой от яркого солнца. Как же хорошо… Где-то вдалеке чирикают птицы, журчит небольшой водопад. На улице стоит самая настоящая жара – спасает лишь озёрная прохлада. Ноги лениво касаются воды, нарушая её покой и заставляя расходиться рябью вокруг. Отрываю ладони от нагретой мраморной плитки, играючи пропуская через кончики пальцев чистые капли.