Сады Рэддхема

Набираю побольше воздуха в лёгкие и кричу что есть мочи. Слова потоком льются с губ – я не понимаю, что именно пытаюсь сказать. Проклятия вперемешку с негодованием и громкими всхлипами. Мотаю головой из стороны в сторону. Волосы липнут к мокрым щекам, щекочут нос и заползают в рот. Вся деревня выходит посмотреть на меня. Рураль устроила отличное шоу – смотрите, что ждёт несогласных бунтовщиков. Тех, кто попытается обхитрить её.

Голые пятки упираются в края лодки. Я не хочу! Я хочу жить! Хочу вставать по утрам – даже в этой дурацкой деревне. Хочу слышать щебетание птиц, ощущать покалывание мороза на коже и лучи летнего солнца. Хочу бегать по траве босиком. Я бы стала учиться. Хорошо учиться. Я бы прислушивалась ко всему, что говорит Александр. Перестала бы строить из себя капризную девчонку и взялась за голову.

Я бы стала такой же сильной, как Он.

Но никогда, никогда в своей жизни не преклонила бы перед ней колени. Никогда!

Не помню, как оказываюсь в лодке с металлическими кольцами на щиколотках. Уже не кричу, а просто глубоко дышу, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

«Пожалуйста, скажи мне хоть что-нибудь, – мысленно взываю к Александру, облизывая пересохшие губы. – Пожалуйста, останови это. Спаси меня. Пожалуйста. Ты же можешь… Можешь…»

Но ответом мне служит тишина.

Вздёргиваю подбородок, цепляясь взглядом за тёмную фигуру верхом на лошади. Всадник не двигается, наблюдая за происходящим. Может, это сама смерть пришла встретить меня? Тогда где же коса? Я не хочу сдаваться даже смерти. Вновь смотрю в его сторону, пытаясь выглядеть гордой, показать, что им меня не сломить.

«Смотри, Александр. – Моё тело поднимают. – Чувствуй. – Задерживаю дыхание и закрываю глаза. – Любуйся тем, что ты сотворил. – Меня с силой толкают вперёд».

Не чувствую холода воды. Не слышу собственных судорожных вздохов. Не предпринимаю попыток выплыть, а просто иду ко дну.

Смотри же, Александр. Любуйся моей смертью, всадник.

10 глава

Селена

Меня трясёт. Прижимаю ладони к лицу – хочется стереть остатки сна с себя, смыть. Яркие картинки встают перед глазами. Сначала разрушенная моими руками комната, затем взволнованный взгляд Марии, а в конце – всадник в чёрных одеждах на заснеженном холме. И самое страшное – это ощущение, будто я помню всё до мельчайших подробностей; точно знаю, что всё, что я видела, было на самом деле. Те волнение, страх и безысходность. Не верится, что это когда-то могло случиться со мной.

Стараюсь дышать медленнее и глубже, потому что внезапно начинаю задыхаться. Кто-то перехватывает длинными пальцами горло, сжимая в тисках. Имена, пейзажи вдруг пропадают из памяти. Кого я просила помочь? И просила ли?

Быстро сажусь в постели, смахивая со лба пряди растрепавшихся волос. Кончики пальцев холодеют, трясутся – ощущаю это, когда касаюсь лица. Хочу убедиться в том, что не нахожусь в этом страшном сне. В голове что-то щёлкает, словно в сознании приоткрывается какая-то створка.