Сады Соацеры

– Вот, лучшее доказательство неправоты. Высшая мысль ясна, бесстрастна и не противоречива. Я сделаю так, как ты хочешь, и поговорю с твоим отцом. Он тоже страстный человек, и это может привести его к поступкам, не соответспротиворечива. Я сделаю так, как ты

– Я буду надеяться.

– Успокойся, Аэлита, и будь внимательна. Взгляни в глубину себя. В чем твоя тревога? Со дна твоей крови поднимается древний осадок, – красная тьма, – это жажда продления жизни. Твоя кровь в смятении...

– Учитель, он смущает меня иным.

– Каким бы возвышенным чувством он ни смутил, в тебе пробудится женщина, и ты погибнешь. Только холод мудрости, Аэлита, только спокойное созерцание неизбежной гибели всего живущего, – этого пропитанного салом и похотью тела, только ожидание, когда твой дух, уже совершенный, не нуждающийся более в жалком опыте жизни, уйдет за пределы сознания, перестанет быть, – вот счастье. Холодная печаль. А ты хочешь возврата. Бойся этого искушения, дитя мое. Легко упасть, быстро – катиться с горы, но подъем медленен и труден. Будь мудра.

Аэлита слушала, голова ее наклонилась.

– Учитель, – вдруг сказала она, губы ее задрожали, глаза налились тоской, – Сын Неба говорил, что на земле они знают что-то, что выше разума, выше знания, выше мудрости. Но что это – я не поняла. Но оттого у меня и тревога. Вчера мы были на озере, взошла красная звезда, он указал на нее рукой и сказал: «На ней была принесена великая жертва. Она окружена туманом любви. Люди, познающие Любовь, не умирают». Тоска разорвала мою грудь, учитель.

Старичок хмурился, жевал ртом.

– Хорошо, – сказал он, и пальцы его затрепетали по одеялу, – пусть Сын Неба даст тебе это знание. Покуда ты не узнаешь всего – не тревожь меня. Будь осторожна.

Зеркало погасло. Стало тихо в туалетной комнате. Аэлита взяла с колен платочек и отерла им лицо. Потом взглянула на себя – внимательно, строго. Брови ее поднялись. Она раскрыла небольшой ларчик и низко нагнулась к нему, перебирая вещицы. Нашла и надела на шею крошечную, оправленную в драгоценный металл, сухую лапку чудесного зверка Индри, весьма помогающую, по древним поверьям, женщинам в трудные минуты.

Аэлита вздохнула, и пошла в библиотеку. Лось поднялся ей навстречу от окна, где сидел с книгой. Аэлита взглянула на него: большой, добрый, дорогой. Ей стало мягко сердцу. Она положила руку на грудь, на лапку чудесного зверка и сказала:

– Садитесь и слушайте.

ВТОРОЙ РАССКАЗ АЭЛИТЫ

– Вот, что мы прочли в цветных книгах, – сказала Аэлита.

Обнаружение жизни где-либо во Вселенной ставит один из наиболее глубоких человеческих вопросов: почему вообще существует жизнь? Появляется ли она просто в результате «слипания» достаточного числа космических элементов в некоторую молекулу, которая где-то однажды образовавшись, начинает воспроизводить себя снова и снова, до тех пор пока не эволюционирует в создание, которое может чесать себе затылок. Или некоторое всемогущее Божество вдыхает жизнь в бездушный процесс для того, чтобы привнести теплоту и смысл во Вселенную, которая без этого была бы холодна и бессмысленна?

Особое внимание при поисках внеземной жизни всегда привлекал Марс.

Эта планета была известна людям с древних времен. Греки называли ее Арес в честь своего бога войны. А Марсом в честь своего бога войны эту планету прозвали римляне. Когда первые телескопы открыли, что планеты не искорки света, не боги, но миры, возможно напоминающие Землю, возникла идея о том, что Марс может служить пристанищем для жизни.

Научное изучение Марса началось в XIX веке. В 1877 году итальянский астроном Джованни Сиапарелли обнаружил на поверхности Марса «каналы», и многие люди решили, что на этой планете есть жизнь. В том же году были открыты два спутника Марса, Фобос (Страх) и Деймос (Ужас), названные так в честь двух сыновей Ареса и Афродиты, греческой богини любви. Именно тогда же начались интенсивные поиски «братьев по разуму», проживающих на Красной планете.

Ни один ученый был так возбужден этой возможностью, как богатый американский астроном Персиваль Лоуэлл. Вдохновленный, как потом оказалось ложными сообщениями о тщательно выстроенных марсианских каналах, он основал обсерваторию в Аризоне и занялся изучением Марса. В 1908 г. под влиянием оптических иллюзий и собственного воображения Лоуэлл нанес на карту и назвал сотни каналов, которые, как он верил, являются частью большой системы для снабжения водой от полярных ледовых шапок задыхающихся от жажды городов засушливой и умирающей планеты.