Сага о йорге (СИ)

   Выпив снадобья Коровьей королевы, съев потом хорошую порцию ячменной каши, Марга скоро оклемалась и пришла в себя. Было больно - болел разбитый нос; было обидно и страшно. Рабыня... Волчицу посадили на цепь, вырвали клыки, научили ласково вилять хвостом... Очень хотелось плакать. Но где-то там, внутри, шевелились и пели чистым звоном слова, которые ей сказала Вигдис, - словно полновесные золотые монеты в кошеле.

   "На королевском троне, говоришь?" - в который раз попробовала на вкус сказанное старой ведьмой Марга. И улыбнулась сквозь слезы: радостно, хищно и зло.

   Потекли, потянулись один за другим дни - в тяжком труде, и ночи - выкроить бы короткое время для сна. И для мечты: вот скоро родится сын... В том, что у нее родится сын Марга была отчего-то уверенна.

   Когда в гард явилась Брета, Марга сразу вспомнила освободившего ее у столба воина - уплывший без нее корабль, и эту лупаглазую гумкраппе, на которую одноглазый полубог ее променял. И сразу откуда-то из глубины, из груди подползло к горлу, словно змея, злорадство. "Не только мне ковыряться в саже и в грязи. Гляди, и это белобрысое рыбоедское пугало сюда приползло". Марга смотрела, как Брете промывают раны и исподтишка улыбалась. "Что, тварь, помог тебе твой Мертвый бог? Ты умрешь, а я буду жить, и вырвусь, обязательно вырвусь с этого проклятого острова. Недаром старая колдунья сказала, что я буду сидеть на троне. Вот и посмотрим."

   Марга не слышала, о чем бормотала Вигдис, пророчествуя судьбу Белой. Несколько дней ждала, предвкушала, что белобрысая заболеет от укусов скапингов, так же, как заболел Герман, и умрет, так же, как умер старый раб. Но время шло, а Брета не болела - наоборот, ее раны зажили необычайно скоро. Прошел месяц, и второй - Белая округлилась лицом, повеселела и вообще, видимо, чувствовала себя в гарде превосходно. Маргарез подчас казалось, что Вигдис и остальные обитатели гарда как-то по-особенному относятся к белобрысой, не заставляют ее ничего делать через силу, жалеют и даже заботятся. Еще через пару месяцев живот у Бреты оказался раза в два большим чем у нее. Бывшая баронесса бесилась и копила злобу.

   Южанка пробовала мысленно направить на белобрысую самые черные и страшные проклятия - так, как учила ее когда-то Парсена. Но ничего не получалось. Как только внутри у Марги складывался темный сгусток, змеиный клубок, предназначенный, чтобы ударить соперницу, в сознании непроизвольно появлялось грозная фигура Вигдис, и словно наступала ногой на все годиянское чародейство, давя его, как мерзкого червя. Ничего не получалось.

   Белая, в свою очередь, не особо помнила о черноволосой южанке, и как-то совсем её не замечала. Посмотрела тогда, когда впервые попала на ферму, узнала тоже. А потом, наверное, и забыла о ее существовании.

   Соперница сама напомнила о себе. Обманувшись в своих ожиданиях того, что Брета заболеет и умрет от укусов скапов, не доверяя больше никакому годиянскому колдовству, Марга приняла решение действовать своими силами, не дожидаясь милости случая и обстоятельств, и найти возможность отомстить. Как-то подловила Брету у загона, когда та медленно и неторопливо несла полную бадью простокваши для поросят. Остановилась поперек дороги. Загородила собой проход.

   - Ты, чучело безмозглое, - без всяких предисловий заявила Марга. - Гумкраппе, грязь, воронье дерьмо. И родится у тебя такой же урод, как и ты, потому что от свиньи рождаются только свиньи.

   Наверное, у Черной на лице и во всем облике сейчас было такое же враждебное и злобное выражение, как у той мелкой сучки-скапа, которая загородила дорогу Брете зимой на тропинке в гард. Такой же лютой ненавистью горели глаза. Не переставая презрительно и гадливо улыбаться, Марга шагнула к Брете, и ударила ее ногой в колено.

   - Ай! - скривилась от боли Брета. Черная трусливо оглянулась: не видел ли кто? И, убедившись, что их никто не видит, опять пошла в атаку. Вырвала у Бреты из рук бадью, замахнулась, расплескав молоко, и швырнула, ударила, стараясь попасть в голову, в лицо, задеть побольнее. Еще раз лягнула ногой. Брета отпрянула, испуганно подняла руки, чтобы защититься... А затем сразу схватилась за живот.

   - Тварь! - просипела Марга, снова воровато оглядываясь. - Я тебя придушу вместе с твоим выродком.

   Еще раз быстро оглянулась, плюнула в Брету и поспешила уйти, словно скап, укусивший и убежавший в заросли.

   Брета, одной рукой держась за живот, а другой потирая ушибленное колено, вся облитая простоквашей, присела прямо в грязь и захныкала, словно обиженный ребенок.

   При Вигдис Марга становилась совсем другой. Волчица словно превращалась в ласковую мелкую сучку, подленько и фальшиво виляющую хвостом перед матерой глыбищей-медведицей. Всякий раз старалась подсесть ближе к Коровьей королеве, чем-то услужить, показать себя с наилучшей стороны. И улыбалась, и щебетала, и разговор старалась поддержать, рассказывая о Сааре, о баронстве, не забывая упомянуть, что она обучена читать и писать.