Сага о йорге (СИ)

Разогнав порождения тьмы, Артрум устал, лег, и уснул. Во время сна к нему подкралась самая большая и черная тень — мегер Лурку и разодрал тело великана на сорок частей. Из головы Артрума вышел Одрик — конунг всех богов, мощный, мудрый и справедливый. Из правой руки Артрума родился Торн — воин света, который держит меч Артрума — Артрумсакс. Из левой руки родился бог-защитник Вагат, которому достался щит Артрума — Дубгалл. Шея Артрума превратилась в Гертру, семиглазую хранительницу справедливости, мощную, мудрую и гневливую богиню, которая взяла себе с шеи отца Цепь обещаний — Зарок. Из сердца Артрума вышла Атара, имеющая три лица, каждое из которых является отдельной богиней-норной, имя которых Урид, Хейвела и Яда. Урид знает, что было; Хейвела — то есть; Яда — то, что будет.

Из мужского копья Артрума родился Лукав — коварный и хитрый бог-фигляр, бог-шут. Из живота Артрума появился Балглунд — толстый и добрый бог щедрости и плодородия. Из легких Артрума высвободились лесные, озерные и воздушные альмы, эльвы и валькиры. И много еще богов и полубогов вышло на свободу. Из ног и костей Артрума родились гиганты — и не люди, и не боги — огромные и сильные создания, которые сами не знают, чего хотят.

Из пальцев рук и ног Артрума, покрытых застывшей кровью мегеров, а также земной грязью и пылью появились люди. Внутренности гиганта породили животных, птиц, рыб, и все живое. Из волос на теле праотца появились деревья, трава и вся другая растительность.

Дерево Эссет, увидев, что Артрум погиб, заплакало, и от его слез — древесного сока образовались реки и источники.

Появившись, боги прогнали Лурку, который бежал под землю и основал свое подземное царство, — там, где оживают тени.

Сначала и боги, и люди, и великаны жили все вместе. Однако великаны, которые появились от правой ноги Артрума, стали считать, что они выше и сильнее тех, что появились из левой. Это им внушил Лукав. Между гигантами началась война. Одрик и высшие пытались вразумить великанов; но те не подчинялись богам, считая себя равными им. Постепенно в войну великанов были втянуты и боги, и люди.

Чтобы выиграть войну, великаны срубили первое дерево — Эссет. Когда упал огромный ствол, он разбил все существующее на девять частей. Так появилось девять миров Артрума. Два мира Одрик отдал великанам: Фальк и Согрсен. Три мира забрал для себя и богов: Одргард, Торгард и Вагадрис. Два мира остались пустынями — слишком холодный и слишком жаркий, Вармйорк и Калдйорк. Один мир Одрик отдал людям, назвав его Верденфолк. И еще один мир, Морок, украл Лурку, спрятав его под землей.

* * *

У Бреты даже не появилось мысли, чтобы принести мечи бога в поселок. Точно знала: увидят, заметят, хоть кто: пикеры, женщины, мальчишки — отберут, да еще и побьют крепко. Если спрятать мечи в хейдрике, или где-нибудь поблизости от жилья, например, в лесу на первой террасе, куда женщины-хьярнки ходят собирать хворост для очагов, или в скалах, где часто играют дети из поселка — обязательно найдут и украдут.

Сделав большой крюк от места, где на берегу осталось тело обладателя молний,??взобравшись на первую террасу, а затем и на вторую, девушка зашла далеко в ясеневый лес, добравшись почти до Унгремходе, Младшей головы — одной из двух самых высоких скал острова. Долго искала подходящее место, выбирала, и, наконец, остановилась возле узкой и глубокой щели под гранитными глыбами, оплетённых корнями деревьев. Став на колени, вычистила нору и засунула пояс с мечами как можно глубже, даже затолкала палкой. Тщательно засыпала сокровище мелким щебнем. Чуть не надорвавшись, прикатила тяжелый камень и привалила им вход. Расправила мох, так, чтобы не было видно свежих следов, набросала сверху сухих листьев и веток.

«Если здесь стать и посмотреть на море, то подняв взгляд от крайней острой скалы на Гребне сразу увидишь верхушку Молота. У подножия ясеня с кривым стволом — две глыбы, одна из которых — с красноватыми прожилками» — запомнила Брета.

Уже собравшись уйти, еще раз взглянула на место тайника. И увидела на камне змею.

«Это хорошо. Это лесные альвы стали на страже сокровища».

Возвращаясь на берег, уставшая и не выспавшаяся хранительница кладов на самом краю первой террасы наткнулась на кусты ежевики, и принялась срывать с колючей лозы ягоды. Немного утолив голод, взялась собирать и сбрасывать с террасы хворост: внизу, ближе к берегу топливо давно выбрали женщины из поселка. А дров требовалось много: обладатель молний заслуживал большого погребального костра.

Белоголовая хьярнака ушла; змея еще покрутилась на камне, и замерла, греясь на последнем осеннем солнышке. Рядом, из-за дерева подкралась тень… И вдруг кинулась, схватила гадюку, прихватив возле самой головы.