Сага о Кае Лютом

Я объял ульверов своим даром так крепко, как только мог, и шагнул вперед, утопая в мягком мху по колено. Будто в бездонную пропасть. Мы будем жить, лишь пока летим ко дну.

Взмах Квигульвова копья пронзил чью-то вытянувшуюся из тумана лапу. Топор львенка отсек ее напрочь, а меч Пистоса вошел в невидимое еще тело. Вылетевшая плеть обхватила Феликса и утянула его с собой. Хальфсен вскрикнул, пытаясь остановить тварь.

— Кровь ночи чернее

Мажет волка сечи(2),

Уволок гром лезвий(3)

Брата из-за моря.

Дотянувшись до дара Болли, я сделал свою поступь легче и влетел в хмарную тучу вслед за Пистосом. Огромная мерзкая куча бурой жижи уже затянула фагра к себе в пасть. Круглые глаза, бугрившиеся на вершине кучи, как мерзкие волдыри, лупали лысыми веками, то и дело проваливаясь внутрь и выскакивая снова. Подскочив к твари, я утопил лезвие топора в слизи, но до самой шкуры так и не добрался. Подбежавшие ульверы ударили копьями, а большой двуручный меч одного из львят провел черную полосу посередине этой жижи. Кожа твари вдруг прорвалась, и оттуда вывалилась ее требуха, походившая на клубок сплетенных червей. Живодер запрыгнул на верх кучи, раздавив пару глаз, и вогнал копье прямо в макушку. А Синезуб сумел просунуть наконечник меж челюстей твари и чуток их раздвинуть.

Мы опоздали. Огонь Пистоса угас у меня на глазах.

Тварь встрепенулась, отбросив ульверов в стороны, втянула глаза и отпрыгнула назад с громким плеском. Живодер едва соскочил, но неудачно. Провалился в яму и сразу ушел с головой в черную воду. Нотхелм наудачу сунул древко копья в бочаг и вытащил Живодера, сплошь покрытого жижей и извивающимися червями.

Я даже порадоваться не успел, как почувствовал руку Фродра на своем плече. Вмиг болото расцветилось тонкими нитями, а в его глубине я почуял то, что мы ищем. Оно билось, будто сердце великана. Оно всё еще не чуяло опасности. Я понял, что хотел от меня слепец: нельзя останавливаться. Нельзя спасать ульверов. Мы еще могли дойти.

— Духа бьётся молот(4),

Нам грозу пророчит.

Добежим ли вместе

До обрыва-края?

И мы побежали. Тот воин из Дельфинова хирда еще был жив, и я смутно чуял бочаги под толстым мхом, видел шевелящиеся отростки на дне трясины. Но страшнее было не то, что пряталось внизу, а то, что шло поверху. Я слышал, как к нам понемногу приближались те рунные силы, что мы ощутили с самого начала.

Уже давно стемнело, но среди воинов в моей стае были те, кто умел видеть в темноте, и те, кто умел видеть иначе. Потому мы не замедляли шаг. Даже когда навстречу вышла та тварь –со скрюченной шеей и ядовитым дыханием.

Херлиф подтолкнул меня в спину и остановился. А рядом с ним встали Рысь, Бритт, Коршун и Трудюр.

Глупо! Эта тварь была даже больше той, что убила семерых вингсвейтаров. А мои ульверы всего лишь хельты! Ей довольно только наклониться.

— Рвётся стая в клочья,

Гибнут волки, скаля

Зубы свои щедро.

Не отступит ульвер!

Через несколько сотен шагов я замедлился. Мне уже не нужен был Фродр, чтобы понять, что источник тумана, Бездна, прямо перед нами.

Серая хмарь затянула всё столь плотной пеленою, что я не видел ни неба, ни земли, ни братьев. Тишина! Если бы не стая, я бы решил, что уже умер или провалился в саму Бездну. Словно вокруг сплошное ничто! Но внутри меня бились десятки воинов, обжигали холодом смертей и огнем благодати, стонали и яростно кричали, бежали и стояли насмерть.

— Это она! — разорвал тишину Живодер. — Она! Так близко! Ждет меня!

Не колыхнулось ни пряди тумана, но я почуял, как бритт бросился вперед. А следом за ним двинулся Фродр. Скирир, смотри! Лишь во славу твою!

Я рванул тоже — сквозь мутную кашу, через непроглядную хмарь, опираясь лишь на чувство стаи. И дышал тоже будто густой кашей, едва-едва вбирая неподатливый воздух.

Вдруг пелена прорвалась. Туман расступился, и я оказался на небольшой поляне, окруженной серыми дрожащими стенами. Под ногами мох больше не проминался, его сменила упругая твердь, а посередине поляны мягко билось и трепетало то, что я слышал через Фродра. Будто огромное яйцо, с которого содрали скорлупу.

— Нет! — мотал головой Живодер, стоя на коленях перед яйцом. — Это не так. Это не она! Это не Домну. Она не такая!

Слепец подошел к безумцу, положил руку ему на голову, от чего бритт замолк. Сквозь туман один за другим прорывались ульверы и останавливались подле меня.

— Это не она, — тихо сказал Фродр. — Как это может быть она? Если бы она ступила на землю, все люди и звери враз бы обернулись тварями. Ты слишком слаб, чтобы увидеть ее. Слишком слаб, чтобы услышать ее. Слишком слаб, чтобы коснуться ее.

— Слишком слаб? — взревел Живодер. — Тогда я добуду еще силы!

Он вскочил и вонзил меч в живот Фродру.

— Моя смерть ничего не даст, — улыбнулся слепец. — Ты же знаешь, где много силы. Возьми ее. Возьми всю! Только тогда ты снова узришь ее.

Живодер выдернул меч и решительно пошел к яйцу. Ударил, но тонкая колыхающаяся оболочка даже не дрогнула под его рукой.

Фродр качнулся, я подскочил к нему и подхватил одной рукой.

— Помоги ему! — сказал жрец. — Но последний удар должен быть его. Только его!