Читаем Сага о Хрольве Жердинке и его витязях полностью

Вивиль на островедолго их прятал,клички собачьидав ребятам,Хопп и Хо[5].

И на этом Сигню бросила в неё золотым кольцом. Она обрадовалась подношению и хотела теперь исправиться.

— Как сейчас так случилось? — сказала она. — Это одна ложь, что я говорю, и всё моё предсказание неправильное.

Конунг сказал:

— Тебя замучают за сказанное, если ты не хочешь получить лучшее. Я знаю сейчас не больше, чем прежде, в таком большом скоплении людей. Что ты говоришь? А почему Сигню не на своём месте? Может быть, здесь замышляют волки с бирюками?

Конунгу сказали, что Сигню приболела от того дыма, который поднимался от печи.

Ярл Сэвиль попросил её сесть и держаться смело:

— Потому что многое может погубить мальчиков, если что случится. И не показывай, что ты чувствуешь, потому что мы пока что никак не можем помочь им.

Теперь конунг Фроди сильно торопил колдунью и просил её сказать правду, если она не хочет подвергнуться пыткам. Она широко раскрыла рот, и произошли сложные чары, и теперь сказала она вису:

Вижу — живоХальвдана семя,Хроар и Хельги,близится время —Фроди жизниони лишат…[6]

— …если только они не будут скоро убиты, но этого не случится, — сказала она. И после этого она соскочила с колдовского помоста и сказала:

Месть в глазахХама и Храни,витязи могути взором поранить[7].

После этого мальчики в ужасе побежали в лес. Их воспитатель Регин узнал их и очень поразился. Дав добрый совет, чтобы они спасались, прорицательница выбежала из палат. Теперь конунг приказал людям вскочить и разыскать их. Регин погасил в палатах все огни, а некоторые люди задержали других, потому что хотели, чтобы мальчики ускользнули, и так те добрались до леса.

Конунг сказал:

— Близко подобрались они сейчас, и многие здесь, наверное, в сговоре с ними, и будет жестоко им отомщено, как только на это будет время. А сейчас мы будем пить весь вечер, потому что они наверняка рады тому, что им удалось убраться прочь, и первым делом будут искать, как спастись самим.

Регин пошёл наливать людям и так усердно подносил им пиво, и многие другие с ним, его друзья, что все там попадали друг поперёк друга и уснули.

<p>4. Регин подстрекает братьев</p>

Братья сидели теперь в лесу, как уже было сказано, и побыв там некоторое время, они увидели, что к ним от палат скачет человек. Они сразу же узнали Регина, их воспитателя. Они ему обрадовались и поздоровались с ним. Он не ответил на их приветствие, а погнал своего коня оттуда назад к палатам. Они удивились этому и спросили у себя, что это должно означать. Теперь повернул Регин к их лошадям во второй раз и вёл себя угрожающе, словно хотел на них напасть.

Хельги сказал:

— Мне кажется, я понимаю, что он хочет.

Вот он поехал домой к палатам, а они следом.

— Мой воспитатель ведёт себя так, — сказал Хельги, — потому что не хочет нарушить свои клятвы конунгу Фроди, и потому не разговаривает с нами, но всё же он охотно поможет нам.

Вблизи палат находилась роща, принадлежавшая конунгу, и когда они пришли туда, Регин сказал самому себе:

— Если у меня будут большие сложности с конунгом Фроди, я сожгу эту рощу.

Больше он ничего не сказал.

Хроар сказал:

— Что это?

— Он хочет, — сказал Хельги, — чтобы мы пошли домой к палатам и подожгли их, чтобы никто не вышел.

— Что мы, два юноши, можем сделать против таких преобладающих сил?

— Пусть всё же будет так, — сказал Хельги, — и мы попробуем рискнуть, если мы сможем отомстить за наше горе.

И так они сделали. Тут же вышел ярл Сэвиль и все его люди. Он сказал тогда:

— Разведём сейчас огонь и поможем этим мальчикам. Я ничем не обязан конунгу Фроди.

У конунга Фроди было два кузнеца, которые были искусны как Вёлунд, и обоих звали Вар. Регин расставил своих людей, друзей и родственников, снаружи дверей палат.

<p>5. Убийство конунга Фроди</p>

Вот конунг Фроди проснулся в палатах, громко дыша, и сказал:

— Мне привиделся сон, воины, и не благоприятный. Я расскажу вам его: мне приснилось, что кто-то нас зовёт, и было сказано так: «Сейчас ты пойдёшь домой, конунг, и твои люди.» Я будто бы испуганно спросил: «Домой куда?» Голос звучал так близко от меня, что я чувствовал дыхание того, кто звал. «Домой в Хель, домой в Хель», — сказал тот, кто звал, и от этого я проснулся.

И в этот момент они услышали снаружи дверей палат, что воспитатель Регин сказал вису:

Регин у двери,Хальвдана воизлые подходят,знать дайте Фроди.Гвозди забитьсебя уберечь,бережённыхне пригвоздить[8].

Люди конунга, которые были внутри, тогда сказали, что это малые новости, что снаружи Регин или что изготовили кузнецы конунга, сделали ли они гвозди или другую работу.

Конунг сказал:

Перейти на страницу:

Все книги серии Саги о древних временах

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
История против язычников. Книги I-III
История против язычников. Книги I-III

Предлагаемый перевод является первой попыткой обращения к творчеству Павла Орозия - римского христианского историка начала V века, сподвижника и современника знаменитого Августина Блаженного. Сочинение Орозия, явившееся откликом на захват и разграбление готами Рима в 410 г., оказалось этапным произведением раннесредневековой западноевропейской историографии, в котором собраны основные исторические знания христианина V столетия. Именно с Орозия жанр мировой хроники приобретет преобладающее значение в исторической литературе западного средневековья. Перевод первых трех книг `Истории против язычников` сопровожден вступительной статьей, подробнейшим историческим и историографическим комментарием, а также указателем.

Павел Орозий

История / Европейская старинная литература / Образование и наука / Древние книги