Сага о Мрачных Водах. Аллеи Скверны

— Ага, — кивнула Беа, проглотив кусок мяса, — словно у них был приказ не нападать на нас до начала битвы. А потому мы без препятствий добрались до родителей и вернулись назад. Я была рада увидеть маму и папу. Они так за нас переживают. Но они вас доверяют. Вам Скальд и тебе, Элен. Они чувствуют, что мы в безопасности.

— Особенно их в этом убедили наши семиотики, — добавил Матео.

Ужин продолжился легкой и непринужденной беседой. Матео и Беатрис рассказывали про своих родителей и делились воспоминаниями из прошлой жизни, которая у них была до того самого дня, когда погибла Миса Филиндерс.

Это страшное событие поделило их жизни на «до» и «после».

Скальд помог Элен помыть посуду и убрать все со стола. Матео, Беатрис и Элен, приняв горячий душ, готовились ко сну.

До рассвета оставалось несколько часов.

Скальд все чаще ловил себя на мысли, что задерживает дыхание. Дышать становилось тяжелее. Все в нем напрягалось в предвкушении грядущего дня.

Он чувствовал, что именно завтра ему удастся все изменить.

Но перед этим оставалось одно незаконченное дело.

Матео и Беатрис лежали на соседних одноместных кроватях, укрывшись теплыми одеялами. Тьму в комнате рассеивал синеватый лунный свет.

Матео не спал.

Он смотрел на Беатрис, лежащую лицом к нему с закрытыми глазами. Его не покидали мысли о том, что будет завтра — война. Сражение с рыбоедами. Битва за Перламутр-Бич.

Битва на смерть.

Он также вспоминал разговор со Скальдом, случившийся на лестнице на Маяке. Этот разговор помог ему окончательно разобраться в своих чувствах к Беатрис. Он вспоминал, как она обнимала его в последние дни. Как переживала из-за разлук. Как постоянно хотела находиться рядом с ним.

И он хотел того же.

Пальцы замерзли. Подбородок начинал дрожать. В голову ударил жар.

— Возьми себя в руки, — тихо прошипел себе Матео.

Он испуганно взглянул на Беатрис. Она не открыла глаз.

Собравшись с духом, Матео наконец произнес:

— Беа.

Она не открыла глаз.

— Ты спишь?

И она открыла глаза.

— Нет, не получается, — ответила она.

— И у меня.

— О чем думаешь, Матео?

— О завтрашнем дне. О том, что начнется, когда наступит рассвет.

— Хочешь сказать, у нас не получится поспать сегодня?

— Не знаю. Но сон совсем не идет.

— И у меня.

Они лежали и смотрели друг другу в глаза.

— Тебе страшно? — спросила она.

— Да, не буду врать.

— И мне тоже. Не хочу умирать.

— Мы не умрем, Беа. Не отходи от меня завтра. Ни на шаг. Слышишь?

Она кивнула.

— Мы будем защищать друг друга. До самого конца битвы. И отпразднуем ее вместе с Энтони.

— Ты думаешь, мы сможем вернуть его? — спросила Беа.

— Я верю в это. Да. Энтони еще там. Он глубоко внутри Карателя, но я уверен, что мы сможем… достучаться до него. Не может быть так, что ничего нельзя сделать.

— Альбедо погиб, пытаясь его вернуть. Ты помнишь?

— Помню… и мне страшно думать об этом. Закрывая глаза, я рисую это у себя в голове. Вспоминая рассказ Скальда, я представляю, как Энтони… убил Альебдо…

— Зачем ты это делаешь?

— Не знаю. Оно само получается. Это ужасно. Но я уверен, что его можно вернуть. Наш Энтони еще не потерян. Быть может, когда мы встретимся, он услышит нас.

— Я пыталась поговорить с ним, помнишь? А он так и стоял. И ничего не делал.

— Он выполнял приказ. Но завтра… будет все иначе.

— Бедный Энтони… за что ему это все? Я не понимаю…

Но у Матео не нашлось слов, чтобы ей ответить. На самом деле он думал совсем о другом.

Матео сбросил с себя одеяло. Он сел и свесил ноги.

— Что ты делаешь? — не поняла Беа.

Но Матео, ничего не сказав, прошел к ее постели и сел на самый край.

— Матео…

— Беа, ты права. Мы не знаем, что случится с нами завтра. Мы впервые идем на войну. Как бы сильно я ни был уверен в том, что у нас получиться выжить… никто… не может дать никаких гарантий…

Матео заметил, как заблестели слезы на щеках Беатрис, переливаясь в лунном свете, словно две жемчужинки.

— Быть может, это была наша последняя встреча с родителями.

— Не говори так…

— Ты же сама все понимаешь, Беа. Мы с тобой не супергерои. Мы не Скальд и не Элен, которые владеют самой могущественной силой на свете. Мы не Айседора, которой удалось захватить власть на дне морском. Мы даже не Энтони… Мы просто… просто два обычных человека, оказавшиеся втянутыми в противостояние с могущественным злом… не по своей воле…

Беа ждала, что он скажет дальше.

— Я не знаю, что случится с нами после рассвета. Я не знаю, вернемся ли мы домой, Беа.

Она не сдерживала слез.

— Но сейчас у нас осталось всего несколько часов до того, как выйдет солнце, и Перламутр-Бич будет затянут пеплом войны…

Матео протянул руку и положил ладонь на плечо Беатрис.

— Беа, если же нам суждено умереть, я не хочу погибать, не сказав тебе главного.

— Матео…

Она просунула руку из-под одеяла. Ее холодные пальцы сжали ладонь Матео.

Он смотрел ей прямо в глаза, залитые слезами.

— Я люблю тебя, Беа. И всегда любил. Я просто хочу… чтобы ты это знала…

Матео отвел взгляд к окну.

Из глаз юноши брызнули слезы, и он сдавленно произнес:

— Я не могу умереть и не сказать тебе этого, Беа! Прости, если что-то испортил! Но я просто не мог больше держать это в себе!

— Матео!