Сага о продажных мертвецах (СИ)

   Арни Ловкач практически не имел недостатков, кроме одного: он сначала говорил, а потом думал. Меж тем как надо бы совсем наоборот.

   Но всего, что наговорил Арни, ему показалось мало, и он задал последний вопрос:

  -- И куда девался этот дурацкий лодочник?

   Рагнар выразительно посмотрел на него. Как раз в этот момент единственный кое-как чадящий еще факел, неизвестной заботливой рукой воткнутый в наваленную груду трупов на островке, зашипел, выпустил струю едкого дыма и погас.

26. Ворота Асгарда-Хеля

   Долго находиться в темноте нельзя. Почему? Да потому, что темнота означает отсутствие света. А отсутствие света неизбежно влечет за собой сомнение в существовании бога. Или богов... И что же тогда произойдет с нашим несчастным миром? Правильно, ничего не произойдет. Точнее, ничего не будет происходить. А вот этого как раз допустить никак нельзя...

   Поэтому очутившись в темноте, Арни и Рагнар немедленно полезли искать огниво, греческий огонь, не выдохшиеся факелы - что-то, что вернуло бы их к свету, что бы этот свет, загоревшись, ни осветил. Одновременно они переругивались шепотом.

  -- Как ты посмел задавать такие дурацкие вопросы? - ругал Ловкача Длинноухий. - Вот духи подземелья и разгневались. Они не любят, чтобы люди много знали.

  -- Этого никто не любит, - проворчал Арни.

   Обратились снова к поискам. Но как часто бывает: когда что-то настойчиво ищещь или жаждешь, это что-то в руки никак не дается. Огниво как сквозь землю провалилось.

  -- Вот наказание! - в сердцах бросил Арни.

   Живой как ртуть Ловкач принадлежал к тем замечательным людям, которым чувство вины совершенно не присуще. Он искренне считал, что теперь, после того, как битва выиграна, подземелье должно быть освещено сотнями факелов, ходы выстланы арабскими коврами и посыпаны цветочными лепестками - в честь его, Ловкача, ну и, может быть, немножко Длинноухого.

   Но в отдалении послышался дробный мягкий топот.

   Ловкач насторожился.

  -- Слышишь? - спросил он Рагнара.

  -- Это из тоннеля, - сказал Длинноухий, поднимая пику.

   Он надавил на плечо Арни и заставил его отойти назад, прижимая к стене. Сам он отошел следом, выставляя пику перед собой.

  -- Да что ж это такое! - громко и с возмущением сказал Ловкач.

  -- Молчи, может, пронесет еще.

   Второй рукой, свободной от копья, он нащупывал блюдо.

   Но не пронесло.

   Сначала в пещеру ворвался ветерок, пахнущей псиной, а затем влетела собачья армия. Кажется, псы отдали квельдульвборжцам свой долг до конца. И теперь они вернулись, подчиняясь знаку, начертанному на блюде.

   Арни не мог бы сказать точно, сколько их было - тем более в темноте. Но, судя по звукам, много. Собаки бегали по берегу, шлепали по мелким местам, плавали, жрали трупы летучих мышей и грызлись между собой. Пещера наполнилась ворчаньем, хрустом, поскуливаньем, взвизгами и глухими ударами по хребту - то мертвецы Сигурда требовали от собак соблюдения субординации.

   Через некоторое время привыкший к темноте Ловкач стал различать десятки - если не сотни - тусклых, но весьма свирепых огоньков - у псов глаза были зеленоватые.

   Арни обеими руками схватился за свое лысое темя. Он повернулся к Рагнару, взял его за кушак, притянул к себе и, ничего не говоря, стал дышать ему в лицо. Хотя выражение лица Арни Длинноухий и не видел, но догадывался, какое оно.

  -- Молчать! - сказал он Ловкачу. - Пока у нас блюдо, нам ничего не грозит.

   В этот момент кто-то ухватился за волшебную тарелку и принялся настойчиво и с силой видирать ее из рук Длинноухого.

  -- Держи тарелку! - только и успел крикнуть Ловкачу потомок ярлов, вступая в тяжелую, жестокую борьбу в полной темноте неизвестно с кем.

   А может быть, этим неизвестным была сама темнота...

   Можно сказать, что с Ловкачом и Длинноухим случилось несчастье после победы. Вернулись псы, которые хоть и убили главных мучителей, но теперь уже были навечно приохочены к человечине. Поднялись из воды и сами мучители: волкоголовые - теперь мертвые, но по-прежнему очень вздорные, и узкоглазые ратники, тоже не отличающиеся добрым нравом; и даже мерзкие с виду летучие крысы, которых смерть вовсе не сделала спокойнее, - они носились повсюду, хлопая крыльями, скрежеща и вызывая зубную боль.

   Ловкач и потомок ярлов оказались в подземной ловушке, со всех сторон окруженные мертвецами, мертвецами, мертвецами.

   Не слышно было только чародея: кажется, его столь основательно разорвали в куски, что восстать в прежнем теле он уже не мог. А может быть, между Храфном Гадюкой и хозяйкой Хеля были свои счеты и она сразу же забрала его к себе для разбирательства. Так или эдак, но в этом была милость богов, утешение, которым они пожелали наградить Арни и Длинноухого.

   Правда, человек, который не видит всего того, что видят асы, часто принимает божью милость за божье наказание... Но таким уж мерзавца создали они сами!

   Блюдо удалось удержать. Длинноухий направил его на всех мертвецов и силой волшебного знака заставил их держаться на расстоянии. Хотя летучие крысы все равно лезли и были несносны: приходилось то и дело стряхивать их с себя и отшвыривать подальше.