Сага о розах. Книга первая

– Я вынужден ответить вам отказом, – категорично ответил помрачневший отец и, глянув в мои округлившиеся от удивления и обиды глаза, соизволил пояснить. – Несомненно, в мои намерения не входит разлучать тянущиеся друг к другу сердца. Но о вас, господин Грейфф, я почти ничего не знаю, а потому было бы безрассудством вручать в ваши руки судьбу одной из ван Краудов. Ваш род не известен в Омьграде, вы устроили скандал в моём доме и неизвестно ещё, как скажется на вашем положении ваше отступление от долга.

– Но папа, – умоляюще прошептала я, хотя разумом понимала – он абсолютно прав.

О, если бы только отец на этом остановился, то, может быть, всё было бы хорошо. Но нет! Моя глупая мольба спровоцировала его сказать следующее:

– Нет, Омико. Я не отдам тебя в жёны человеку, который быть может вскоре будет повешен, как преступник, а то и вовсе сожжён инквизицией. И не хочешь думать о себе, так подумай о Сабрине! На её судьбе это тоже плачевно скажется.

– Сабрина, Сабрина, Сабрина! Всё время Сабрина! – не выдержала я.

Конечно, даже в такой момент отец думал прежде всего о ней.

– Да, она. Потому что она не сбегает из дома! Или ты думала, что я не понял, куда ты тогда подевалась? – привстал со своего места отец, и его седые плохо чёсаные волосы некрасиво упали ему на плечи. А затем он погрозил мне кривоватым пальцем. – Я просил тебя угодить этому человеку. Чтобы спасти сестру, тебе следовало разделить с ним ложе. Но ты, что ты сделала вместо этого, а? Оказывается, ты удумала пойти за первого встречного под венец! О чём ты там сговорилась с ним? Не-е-т, я ещё разберусь в том, что за интриги плетутся моей спиной! Я выбью из тебя истину и, если надо, то силой!

– Омико? – в растерянности обратился ко мне Оррин и даже забыл про необходимое «мисс».

– Что я могу сказать? – глядя на него, развела я руками и ощутила, как по щекам потекли горькие слёзы. – Мой отец не знает, как ещё больше испортить мне жизнь. Ради младшей дочери он был намерен расплатиться моей честью, а теперь, когда я нашла своё счастье, он не отпускает меня. Хочет, чтобы я вечно жила в его проклятом доме!

***

Оррин понял, что совершил ужасную глупость. Не зря в его намерениях было сперва отправиться в ратушу, а только потом вести разговор с мистером ван Краудом. Начни он разговор с представления настоящим именем, то всё могло повернуться иначе. Однако он увидел возле лестницы Омико, и его чувства потребовали необдуманного поступка.

… Из-за которого он теперь просто‑напросто задыхался от ярости!

«Как она могла?!» – звучал в нём самый главный вопрос, но острота этих слов быстро угасла.

Несмотря на гнев, иное чувство было не менее сильным. Не могут так просто исчезнуть из памяти все прекрасные мгновения, если ты действительно любишь. А Оррин по-настоящему полюбил Омико. И за дни, что она часами сидела возле его постели, окончательно уверился в правильности своего выбора. Ни один благородный титул не сравнится с благородством девушки, готовой скрашивать муки страждущего своим присутствием. Омико, казалось, беспрерывно читала ему, помогала доктору менять повязки, и смотрела на него взглядом, в котором не могло быть никакой игры. Сияние этих глаз не могло быть ложью! Не могло быть обманом то, что он читал с её лица, когда будто бы ненароком касался кончиков нежных пальцев!

Оррин обладал живым умом и несвойственной его возрасту рассудительностью. Увидев за последние четыре года уйму неприглядных семейных драм, он повзрослел, казалось, на целую жизнь. И по этой причине, несмотря на неприятные эмоции, смог связать в своей голове странное желание Омико навестить несуществующую подругу и её глубокое расстройство из-за отца. Действительно, ей настолько опостылела жизнь здесь, что девушка решилась сбежать из дома! И не окажись он рядом, скорее всего, она бы уже была далеко.

– Я заберу тебя отсюда, – решительно пообещал он любимой.

– Покуда она моя дочь, вы никуда её не заберёте. И я озвучил вам почему, – садясь обратно за стол, буркнул мерзкий старик, после чего с презрением добавил. – Вы даже со своим долгом Церкви не справились.

«Да как он смеет меня оскорблять?!» – разгневался Оррин не на шутку.

Мужчине неистово захотелось отомстить будущему тестю. У него не было сомнений, что у того не хватит благородства ответить на его задумку достойно. Отправленный за информацией Вернард узнал достаточно нелицеприятного о мистере Альте ван Крауде – самодур, подлиза, интриган, взяточник. Все подозрения подтвердились. Из всего хорошего об этом человеке могли сказать только то, что он отличный семьянин. Но происходящее нынче в столовой напрочь разрушило и это скромное достоинство. Слова Омико окончательно позволили Оррину разобраться в том, какой отъявленный негодяй перед ним. И он знал – такого сорта мерзавцы ни за что не указывают на дверь таким полезным людям как он.

– Я понимаю и принимаю ваши сомнения, – демонстративно склонил Оррин голову в смирении.

– Очень хорошо.