Сага об угре

Во всяком случае, именно этого опасаются жители берегов Лох-Нея, баскской деревушки Агинаги и шведского угрёвого побережья. Ибо по мере того как угорь становится все более редкой рыбой, все громче звучат голоса, призывающие его охранять. Ловить стеклянного угря почти повсеместно запрещено. Многие ученые и политики выступают за полный запрет на ловлю угря в Европе.

Пусть так, говорят рыбаки, но помните, что вы отнимаете у нас не только профессию и доходы. Неизбежно исчезнут традиции, знания и старинное культурное наследие. Более того: на карту поставлены отношения между человеком и угрем. Если человеку не разрешено будет промышлять угря — ловить его, убивать и есть, — он потеряет к нему интерес. А если человек не будет интересоваться угрем, то все пропало.

Поэтому рыбацкий кооператив на Лох-Нее занимается спасением угря не меньше, чем его отловом. Среди прочего они ведут большой дорогостоящий проект по покупке и выпуску в озеро стеклянного угря. А рыбаки на шведском угрёвом побережье тоже создали свою организацию, распространяющую знания об угре и о том, что угрожает его существованию. Здесь создан так называемый Угрёвый фонд, который, подобно рыбакам с Лох-Нея, занимается высадкой угря для поддержания популяции. В 2012 году был создан Союз по охране культурного наследия угрёвого побережья. Его цель — чтобы ловля угря была объявлена частью нематериального культурного наследия Швеции. На сайте союза написано: «Полный запрет ловли угря означал бы, что живая культура, местное ремесло и уникальная кухня уйдут в историю. Рыбачьи хижины вдоль побережья превратятся в дачные домики для состоятельных людей. Повествование прекратится. Пропадет интерес к угрю — а с ним и сам угорь».

Это величайший парадокс, характеризующий вопрос об угре наших дней: чтобы понять угря, мы должны им интересоваться, а чтобы интересоваться, мы должны продолжать охотиться за ним, убивать и есть. По крайней мере, так думают те люди, которые, как ни крути, подобрались к угрю ближе всех. Угрю не позволено быть просто угрем. Угрю не позволено существовать ради самого себя.

В каком-то смысле он стал символом нашего отношения ко всему живому, существующему вокруг нас.

Как перехитрить угря

Однажды летом мы удили на ком червей. Это старинный метод рыбной ловли, ранее применявшийся на реках в сконской глубинке. Судя по всему, изобретение из глубины веков — ибо сам метод кажется настолько диким, что сегодня его никто даже придумать бы не смог. Но в какие-то незапамятные времена кто-то сделал именно так и обнаружил, что это, сверх всяких ожиданий, работает. Затем знания об этом методе передавались какими-то необъяснимыми, загадочными путями и в конце концов достигли моего отца, который, в свою очередь, передал их мне как нечто само собой разумеющееся.

Однако метод тот еще. Для начала надо взять длинную суровую нить или иную прочную нитку. Конец нитки надо продеть в иглу, взять иглу в одну руку, а в другую — жирного дождевого червя, которого нужно проколоть иглой и насадить на нитку по всей длине, потом второго, третьего и так далее, пока у вас не получится несколько метров живой веревки из червей, которую надо скатать в вонючий шевелящийся шар из слизи, секрета и извивающихся тел. К шару приделывается грузило, и все это насаживается на леску. Крючок не используется вообще.

Ловить надо ночью, желательно с лодки. Слизистый ком червей сбрасывают за борт и оставляют на дне, слегка придерживая натянутую леску. Нужно дождаться момента, когда угорь доберется до шара и вцепится в него зубами, — и сразу же резко дернуть. Если сделать это достаточно ловко, то можно единым точным движением вытащить угря в лодку, поскольку его мелкие, слегка косо поставленные зубы устроены так, что они застревают в нитке. По крайней мере, в теории.

Папа никогда не делал этого раньше. Даже не видел, как кто-то так делает. Но мы оба понимали, что для этого потребуется огромное количество дождевых червей, и у папы возникла идея, как можно их раздобыть. Он велел мне поливать газон. А сам достал обычные грабли, разрезал электрический шнур, прикрепил оба металлических проводка к двум зубцам грабель и воткнул их в землю.

— А теперь держись в сторонке, — сказал он мне. — И надень резиновые сапоги.

С бьющимся сердцем, стоя на крыльце в резиновых сапогах, я наблюдал, как он вставил вилку в розетку, и двести двадцать вольт пронеслись по проводу, по зубцам грабель и ударили в мокрую землю. Сначала ничего не произошло — ни звука, ни единого движения. Но потом червяки поползли из земли — сотни червей, которые извивались от боли. Весь газон зашевелился, словно гигантский живой организм.

Как только папа отключил ток, мы пошли и собрали червей. Они продолжали извиваться от мук у нас в руках — за десять минут мы наполнили целую большую банку.