Саги огненных птиц

Ситрик пожал плечами, тихо поблагодарил и отправил последний кусок хлеба в рот. За его спиной раздался шумный вздох. Ситрик, вздрогнув, обернулся. На него, выпучив свои странные глаза, смотрела голодная коза. Она ткнулась носом в плечо Ситрика и потянула зубами за краешек худа, так что нож на миг показался из-под одежды. Нидхи рассмеялся, а Ракель, напротив, замолчала, сверкнув глазами, и подалась вперёд.

– Уйди от меня, – шикнул Ситрик на козу, поймал её за рог и отвёл головой в сторону. Коза заупрямилась и, извернувшись, больно укусила его за руку. – Ай!

Нидхи вовсю залился смехом. Его жена снова закрыла рот ладонью, мелко и дробно захохотав. Ситрик вспыхнул, залился краской и, встретившись взглядом с Ракель, злобно скрипнул зубами.

– Ой, уморила, рогатая! – смахнув с глаза накатившую слезу, воскликнул Нидхи.

Ракель шикнула на дочь, чтобы та привязала козу, и девочка, поманив её сухарём, скорей засеменила к дальнему углу жилища. Сама хозяйка поплотней закуталась в своё тряпьё, привалилась к стене, оставаясь при этом какой-то неестественно прямой и высокой.

Вода закипела, и Ракель властно окликнула дочь, чтобы та приготовила на всех похлёбку. Девочка, вжав голову в плечи, тут же ринулась к очагу. Сама же Ракель и не пошевелилась, лишь принялась поглаживать ранее ушибленную руку. Ту, что тайно была украшена браслетом.

Ситрику это не нравилось. Что-то неладное почувствовал он и снова бросил быстрый взгляд на ладони Ракель. Та будто догадалась, о чём думает он, и теперь не поднимала рук. Под грубой тканью было не разглядеть звенящих позолоченных пут.

«Воровка, – подумал Ситрик. – Воровка да верная служка старых богов. Даром что представляется именем Ракель, будто была крещена по правилам».

Ошибся он домом. Ох ошибся…

Надобно уйти прочь, пока не ободрали до нитки.

Он приподнялся из-за стола и спросил у Ракель, может ли он выйти из дому. Хозяйка подняла на него глаза, и Ситрик замер. Он точно провалился в глубокую яму, что была на дне каждого из её зрачков.

Нидхи чего-то болтал нескладное про метель да погоду, точно говорил сам с собой, не видя, что Ситрик не слушает его, а лишь смотрит дико и зачарованно на его жену. Не отрывая взгляда…

Зелёный свет её глаз проникал в его сознание, подчинял, подавлял, смущал, и в смущении этом рождалась бессмысленная злость. Нидхи постепенно ушёл в тень, скрылся, как и его бледная, затравленная дочь. В жилище словно осталось два человека – лишь Ситрик и Ракель. Она подалась вперёд, приподняла гордый подбородок и точно нависла грозовым иль снежным облаком над гостем, но при этом даже не шелохнулась в своём гнезде из тряпья. Ситрик смотрел в её зелёные глаза, как на золото, а она глядела в его бесцветные, точно в замутнённую небесным отражением воду, и видела в них свою золотую чешую, скрытую многими слоями оборванной одежды. Сердце Ситрика заколотилось испуганно, но на девятом ударе затихло, успокоилось, доверилось.

– Куда ты собрался? – произнесла она совершенно ласково. – Останься здесь.

Ситрик тряхнул волосами, пытаясь сбить наваждение, сковавшее его. На краткий миг это даже удалось. Он будто бы вынырнул из холодной колодезной воды и наконец-то набрал в лёгкие воздуха. Он отшатнулся и, догадавшись больше не смотреть в глаза Ракель, быстро приблизился к двери, пряча взгляд.

Но хозяйка дома вдруг выросла перед ним из пустоты, схватила за руку, оцарапав кожу. Ситрик выхватил ладонь, на которой налились яркой кровью тонкие следы ногтей. Не поднимая головы, он снова попросился выйти, но Ракель лишь рассмеялась, на этот раз не пряча губы и зубы за ладонью – гость смотрел в пол.

– Никуда ты не пойдёшь, путник. Оставайся с нами. – Её голос прозвучал прямо в голове, и слова проникали в мысли, заползали в них, как длинные черви или поганые холодные змеи.

Ситрик оттолкнул Ракель, но тут же его крепко и грубо схватили за плечо и отшвырнули обратно к столу. Нидхи стал рядом с женой, закрывая путь к выходу.

– А ну. Не тронь её, – медленно произнёс Нидхи. – Она тебя, дурак, приютила, накормила, а ты куда собрался? Что, даже не отблагодаришь как следует?

– В самом деле, куда это? – Голос Ракель звучал куда миролюбивее. Но это не делало её менее опасной. – Останься.

Она выдохнула последнее слово, и Ситрик, усевшись обратно за стол, опустил потяжелевшую голову в ладони. Он плотно закрыл веки, однако продолжал видеть перед собой глаза Ракель. Он упал в них и, казалось, больше не выберется. Слишком глубоко. Слишком темно.

Ситрик не знал, сколько просидел так, пытаясь вытравить из головы образ Ракель, да только когда смог раскрыть глаза, то увидел, что девочка уж управилась с похлёбкой, а хозяин и хозяйка дома стучат ложками по полупустой общей миске. Рядом сидели двое мальчишек и ещё одна девица, совсем уж взрослая. Лицом она очень уж вышла похожей на Ракель, только глаза были другие. Обычные. Все были одеты бедно и грязно.