Саги огненных птиц

Следом, как и обещал, Ситрик отвёл её к столбчатой церкви, высившейся над остальными домами точно скала. Народу здесь было меньше, но Ингрид, смущённая людьми, ничего вокруг себя не видела.

– Ингрид, – Ситрик очень тихо окликнул её, но она услышала его голос.

Он осторожно коснулся её руки чуть ниже локтя, и Ингрид вздрогнула.

– Ты в порядке?

От него не укрылся её оробевший взгляд. Ингрид отступила на шаг так, чтобы пальцы Ситрика соскользнули с её руки, и посмотрела на него совершенно ошалело. Губы её были плотно сомкнуты, сжатые до белого цвета.

– Пойдём на пристань. Там сегодня не так много людей, как обычно. Новые купцы ещё не прибыли, а товары прежних уже всем приелись. Рыбаков сегодня тоже пока не видал. – Голос его звучал мягко, почти любовно.

Ингрид молча кивнула, и Ситрик, огибая людные переходы, теперь повёл их к заливу. Запах воды, прежде терявшийся в духе стряпни или нечистот, вскоре вернул Ингрид ощущение спокойствия и силы. Они обогнули ещё один дом и вышли к берегу.

Серая с синим отливом вода шумела, маня и приветствуя. Берег был невысокий, а из серого песка и гальки торчали камни, большие и малые, целыми грядами уходившие в море. То там, то тут прорастали пучки высокой и пушистой травы, чудом уцелевшие на обычно людном месте. По левую руку, там, где берег набирал высоту, трава была гуще, а за стеной, вросшей в воду, верно, начинался настоящий лес. К песку жались длинные змееподобные деревянные пристани, на которых сидели убежавшие от работы мальчишки да сторожа кораблей, перебрасывающиеся друг с другом громкими словами. Вдоль берега были вбиты широкие брёвна, от чего вода в заливе выглядела как налитая в корыто. Судна покачивались на мелких волнах, и оказалось их так много, что морскую даль нельзя было рассмотреть. Чуть дальше пристаней в воде торчал невысокий прореженный частокол, из-за чего берег казался пастью морского чудовища, в чью глотку набились корабли.

В черепе Имира тускло светило солнце, пробивая лучами густые сонливые облака. Ингрид глубоко вздохнула полной грудью, и воздушный поток принялся играть её волосами, слегка подбрасывая их.

Слышались крики чаек, но их суетливый гомон был куда приятнее человеческих голосов. Прямо над головами пролетела гигантская птица, рассекая сильными крыльями воздух, и Ингрид проводила её взглядом, в котором читалась зависть вперемешку с бессильной злобой. Чайка заголосила, будто бы приглашая полететь за собой, и Ингрид отвела глаза.

Она присела на один из камней, разулась. Босыми ступнями зачерпнула песок, и сладостный выдох невольно вырвался из её груди. Ингрид прикрыла от наслаждения глаза. Не было для неё в этот момент ни Ситрика, ни преследующей стражи, ни сквернословящих мореходов, ни самого города. Всё ушло в синюю водную пустоту и лёгкий, ненавязчивый шум.

У реки её был свой голос – море же говорило иначе. Ингрид прислушивалась к его едва различимому шуму. Это был глубокий голос, похожий на речь её отца. Он не звенел девичьим смехом и бубенцами, а шептал мягко, певуче. Недоставало лишь звука кантеле.

Ингрид зажмурилась, прогоняя непрошеную слезу. Злоба, точившая её, но питаемая ненавистным видом Ольгира, была ничто в сравнении с грустью по доброму старику Хауку. Ему, верно, совсем плохо без дочери…

Ситка тихонько присел на камень неподалёку, стараясь не потревожить хрупкий покой тролльей принцессы. В руках его уже возникла иголочка, которой он царапал по воску, рисуя что-то мелкое. Кончиком он поддевал стружку и возвращал её обратно на поверхность. Ингрид, чуть приоткрыв глаза, принялась с интересом наблюдать за делом аколута. Он согнулся над дощечками, как молодая берёзка на сильном ветру. Не сумев рассмотреть его чертёж, Ингрид поднялась и пошла к воде, бросив башмаки и вязаные чулки на камень. Ей не терпелось поздороваться с морем, и она запрыгнула на торчащие из воды скользкие брёвна.

– Эй, никса, ты что, нырять собралась? – вдруг окликнул её Вигго, и Ингрид вздрогнула от неожиданно прозвучавшего голоса. – Возвращайся давай, не хотим, чтобы ты утопла.

Она обернулась и зло посмотрела на мужчин. Ингрид и думать забыла про хускарлов.

– Я хочу попробовать воду, – сухо проговорила она и упрямо двинулась в сторону моря.

Но не успела она коснуться пальцами воды, как на её плечо легла тяжёлая рука одного из воинов. Ингрид увернулась, и подолы её одежд взвились вверх рассерженным вихрем – так тонки и легки были дорогие ткани.

– Чего тебе?

Рядом с ней оказался Рыжебородый.

– Говорю же, будет плохо, если ты утонешь. Так что давай мочи ножки и выходи на берег.

Ингрид посмотрела под ноги. Море совсем близко лизало столбцы, но присутствие хускарла угнетало, отчего вода показалась Ингрид протухшей. Она с сожалением скривила губы и пошла назад к камню, где сидел Ситрик, напряжённо наблюдавший за ними. Рыжебородый хмыкнул.

– Что, принцесса, холодна водица?

– Уж всяко теплее, чем у тебя в голове, где нет ни одной мысли, – раздражённо прошептала она, но Кнуд не услышал её слов.

Ингрид бросила быстрый взгляд на Ситрика.