Саги огненных птиц

Промыв лезвие, мужчина вернул нож Ситрику, и тот с равнодушным видом загнал его обратно в ножны. Мужчина посмотрел на послушника с прищуром, точно просматривая насквозь, но, поворошив горячие угли, спрашивать ничего не стал. Ситрик тем временем снова повесил шнурок с тяжёлой ношей на шею, а сверху нацепил худ.

Ситрик прислушался, пытаясь разобрать слова песни, что нашёптывал его спутник, но не смог разобрать ни единого звука. Язык ему был незнаком. Это не было наречие суми, и Ситрик подумал, что на таком языке могли говорить люди, что жили вдоль берегов Великого моря. Скудны были в том его познания, а потому он молчал, не спрашивал, боясь проявить своё невежество перед незнакомцем, точно тот был ему учитель.

Промурлыкав что-то себе под нос совсем тихонько, мужчина умолк и обратил взгляд на Ситрика.

– А ты что-нибудь знаешь из песен?

– Что-нибудь знаю, – пробормотал Ситрик.

– Может, споёшь?

– Я не умею.

– Не умеешь или не хочешь? – допытывался он.

– Не хочу, – твёрже произнёс Ситрик.

Мужчина вздохнул и продолжил возиться с мясом теперь уже молча. Желудок Ситрика голодно урчал, но при этом самого его тошнило так, что и зёрнышко в горло не пролезет. Он отвернулся. Смотреть на мясо было противно. В памяти растекалась по изуродованному телу кровь, вновь и вновь наполняя сознание до краёв.

Пока путник молчал, Ситрик вновь попытался обратиться к своим мыслям, чтобы выпытать у них, выпросить правду об Ингрид. Её смерть была лишь в трёх словах, что бросил на ветер Ольгир. Не верилось, что она мертва…

Он вспомнил, как огонь целовал и облизывал рисунок. Как уродовал изображённое лицо. Ситрик зажмурился, но под опухшими веками больше не было слёз.

«Ингрид, – зачем-то мысленно позвал он, сидя с закрытыми глазами меж огнём и озером. – Не покидай меня, Ингрид».

В тихих всплесках воды слышались слова иль шаги. То играла рыба. А может быть, и утопленницы-никсы…

Ситрика вновь потянуло в сон. От голода и запаха мяса голова тяжелела и наливалась нестерпимой болью. От воды тянуло холодом, но жар костра усыплял, напуская тяжёлого дыма.

– Ты можешь пока поспать. Я разбужу, когда мясо будет готово, – произнёс путник, и голос его звучал как сквозь толщу воды. – Останемся на ночь здесь. Всё-таки сегодня дойти до поселения мы не успеем.

Ситрик кивнул и опустился на землю, положив под голову руку и худ. Сон тут же одолел его.

Когда он проснулся, путника не было рядом. У огня на чистых и больших листьях лежали ломтики мяса, ещё сырого. Ситрик подумал, что седоволосый ненадолго отошёл. Он посмотрел по сторонам, пытаясь отыскать его взглядом, но того нигде не было видно.

Ситрик пошевелил затёкшей шеей и плечами. Судя по небу и застопорившейся готовке, он проспал всего ничего, однако тело ломило так, будто Ситрик пролежал не меньше суток, свернувшись в самой неудобной позе. Он сел, положив голову на колени и обняв себя руками, и уставился в темнеющую стену леса. Он стал ждать, когда вернётся его спутник, не решаясь прикасаться к мясу самостоятельно, хоть голод никуда и не исчез.

За спиной раздался громкий всплеск. Ситрик вздрогнул, обернулся. Над озером медленно поднимался густой туман, под одеялом которого играла крупная рыба, радуясь приближению ночи. Ситрик отвёл взгляд. В лесу осторожность не бывает излишней, и он знал это наверняка.

Но тут послышался совершенно иной звук…

Кто-то шёл по воде, загребая ногами. Ситрику захотелось окликнуть своего провожатого, однако он не знал его имени. Он снова посмотрел в сторону озера, но никого там не увидел, даже когда прищурился, напрягая худое зрение. Тревога окатила холодом с ног до головы. Ситрик коснулся ножа под худом, проверяя, на месте ли оружие. На месте.

Ноги стали ватными, но Ситрик был готов дать отпор, если потребуется. Хотелось верить в то, что это его седовласый спутник решил помыть ноги в озёрной воде.

Наконец туман начал редеть, расступаться, пропуская вперёд тёмный образ человека. Ситрик замер.

Ингрид шагала по воде вдоль берега, даже не поднимая подолы сарафана и нижнего платья. Ткань намокла, потяжелела, но она не обращала на это внимания. Озёрная вода доходила ей до середины икр. Лица Ингрид Ситрик не мог разглядеть, однако движения её были свободны и спокойны.

– Ингрид? – недоумённо позвал Ситрик. – Что ты здесь делаешь, госпожа?

Она подняла на него лицо, будто только сейчас увидела здесь, на берегу, пусть он и был освещён тлеющими огнями костра. Постояв в воде ещё немного, Ингрид пошла в сторону суши. Она шагнула на гальку босыми ступнями и направилась к костру. Вода текла за ней следом, рисуя на камнях причудливый узор рун. Ситрик смотрел на Ингрид во все глаза.

Она была жива. Жива!

На молодом теле её не виднелось ран, а косы выглядели такими спутанными, что можно было представить, как она всё это время пробиралась сквозь леса, точно ей удалось сбежать из Онаскана. У Ситрика дыхание перехватило от радости.

– Госпожа?.. – повторил он, и усталое лицо его украсила полная надежды улыбка.