Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)

– А есть ли еще на свете женщина, которую было бы так трудно покорить? – возразил он и поднес ее руку к своим губам. – Ты тигрица. Скажи, ты не заколешь меня, если я когда-нибудь стану перечить тебе?

– Никогда больше! – сказала она с нежностью в голосе. – В тот январский день, ты помнишь, я не смогла, хоть тогда и ненавидела тебя. Как же смогу я сделать это теперь, когда моя ненависть превратилась в любовь? Я готова идти за тобой босая хоть на край света!

– Нет, если я пойду на край света, то понесу тебя на руках, Марго. Больше ты никогда уже не убежишь от меня.

– На твоих сильных руках, – прошептала Маргарет. – Как тогда, помнишь, когда ты унес меня из дворца Рауля. Мой могучий, неумолимый победитель. Саймон, мой повелитель и сеньор!

* * *

– Никогда не думала, что буду так счастлива, – вздохнула Маргарет, когда они с Саймоном шли к замку, – и что покорюсь твоей воле.

– А я полюбил тебя, как только впервые увидел, – ответил Саймон, обняв ее за талию.

Маргарет улыбнулась и положила голову ему на плечо.

– Вот как? Значит, это от большой любви ты оставил эту отметину? – и она прижала его руку к шраму на своей груди.

– Не знаю. Ты была тогда ледяной статуей.

– Ты называл меня Амазонкой, но знал бы ты, как больно было Амазонке от твоего меча!

Он нагнулся и нежно поцеловал шрам на груди Маргарет.

– Да, ты была Амазонкой, которая не дрогнула и не вскрикнула. Как мог я тогда так уколоть тебя?

– Ах нет, не надо! Я счастлива. Я сказала себе, что пока этот шрам останется на моей груди, я буду помнить о твоей жестокости, и чуть не совершила предательского убийства. Саймон, мне всегда будет стыдно за это.

– Нет, это мне никуда не деться от стыда. Ведь я тогда был так жесток с женщиной. Знал бы я, что эта женщина – еще дитя…

– Я не дитя, милорд, а настоящая Амазонка – вот кто я.

– Воспоминание о том дне до сих пор мучает меня, моя королева, – он засмеялся, глядя в ее виноватые глаза. – Ты для меня теперь всегда будешь только королева. Я сказал королю, что женщина, которую я люблю, – тигрица, и она прекрасней всех на свете женщин. И чуть что – хватается за кинжал, гордая и неукротимая. Но сердце у нее доброе, и она сильная духом и отважна.

Маргарет покраснела:

– Нет, я вовсе не такая. Я не сумела сделать то, что хотела, и только в одном преуспела, чего совсем и не хотела. Я украла такое, чего, все думали, украсть нельзя – твое холодное сердце, монсеньор. Поклялась привести войско по твою душу, а смотри-ка – сама покорилась тебе. Ненавидела тебя на всю жизнь, а теперь люблю. Видишь, как ты усмирил меня?

– Ты сделала одну ошибку, дорогая, – сказал Саймон и теснее прижал ее к себе. – Направила свою волю против меня, за то что я поклялся покорить тебя и обвенчаться с тобой.

– Напрасно я боролась, – вздохнула она. – Везде была побеждена, пока не оказалась у твоих ног. И как ни гнала я от себя свою любовь, Жанна все поняла и знала, что лорд Фалк бранил меня, говорил, я злая, упрямая, глупая девчонка. А еще он велел мне зарубить на моем носу, что Саймон Бьювэллет не таков, чтобы его одолела упрямая женщина.

Саймон улыбнулся:

– Раз милорд так называл тебя, значит, он тебя по-настоящему любит.

– О, да я от него ни одного доброго слова не слышала, он только рычал на меня, пока я не сказала, что зря его зовут Львом, ему Быком бы зваться. Здесь только один настоящий Лев, – она прижала руку Саймона к своей щеке. – Король позволит тебе остаться со мной? Ты больше никуда не уедешь?

– Король назначил меня в его отсутствие командовать войсками, Марго. Теперь ты больше не избавишься от меня. Но когда король вернется из-под Руана, я представлю ему кроткую и послушную жену-англичанку.

– Нет, это я представлю ему прирученного мужа. Ты будешь граф де Бельреми и хозяин моих владений – теперь и твоих.

– А когда я возьму тебя с собою в Англию, ты будешь леди баронесса Бьювэллет, потому что все мое – теперь твое.

За этим разговором они подошли к замку и рука об руку вошли в большой зал, где находились Джеффри и Жанна, которые ждали, когда же, наконец, придет Саймон и приведет свою Маргарет. Был здесь и Фалк, обнимающий стоявшего рядом с ним Алана за плечи. Жанна подбежала к своей подруге, а Фалк вскинул вверх свою трость, указывая ею на Саймона.

– Вот ты и снова здесь! – зычно воскликнул он. – Сначала Джеффри и Жанна целуются и милуются, пока я не заболел при виде их, а теперь ты, негодник, и эта неблагодарная девица Маргарет. Неужто ты не мог придумать ничего умнее, чем совать голову в петлю, безголовый ты мой бедолага! А ну дай мне свою руку, я сказал! – Фалк энергично потряс руку Саймона, свирепо сверкая своими маленькими голубыми глазками. – Вечно тебе приходится преодолевать какие-то преграды. Подумать только, какая чепуха отвлекает тебя и мешает тебе! И нечему тут удивляться, ты же такой тщеславный! Марго, подойди-ка ко мне, плутовка!

Фалк заключил ее в свои объятия, раскачивая взад и вперед.

– Не говорил ли я тебе, что мой Львенок станет твоим господином? Ручаюсь, уж он-то смирит твою гордыню, дерзкая девица!