Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)

Мой дорогой и единственный горячо любимый брат! От всей души приветствую тебя и шлю тебе это письмо с выражением радости и поздравлениями в связи с новым счастливым поворотом в твоей судьбе. Я знаю, что у тебя за владения, и рад за тебя, потому что они мне очень нравятся. Пусть тебе сопутствует та огромная удача, которой ты заслуживаешь!

Брат, я пишу тебе, чтобы убедить тебя, что ты должен прибыть сюда со всеми своими силами, какие только можешь собрать, на соединение с войском принца. Предстоит подавить мятеж самого непокорного бунтовщика Оуэна Глендовера, чьи сторонники кишат в этих злополучных местах. Вопреки оптимистическим заявлениям Совета Его Величества, сделанным в августе и гласившим, что в распоряжении Его Величества достаточно людей и провианта, чтобы смело выступить против мятежников, почти никто не выставил никаких сил, и в тот день, когда я пишу тебе, численность нашего войска ненамного превышает 100 человек, вооруженных мечами и копьями, и 240 лучников. Теперь, когда ты сам себе хозяин, захочешь ли ты снова прийти сражаться на моей стороне, как ты когда-то обещал? Здесь, в Уэльсе, положение очень серьезное, и ты должен знать, что в декабре прошлого года пал Кардифф, а также Харлеч и Ллампадарн, наши крепости, на которые мы возлагали самые большие надежды. Необходимо упредить мятежника Оуэна, который раньше ничем не блистал, не дать ему собраться с силами, и – если мы действительно хотим победить его – нам надо выступить против него, как только наступит весна. А весной, если ты придешь, мой брат, я могу обещать тебе баталию не хуже, чем под Шрюсбери, где ты так славно показал себя.

Шлю тебе свои наилучшие пожелания.

Джеффри Мэлвэллет

Писано в Шрюсбери».

Саймон медленно сложил лист пергамента.

– Ты выступишь? – спросил Мэлвэллет-старший.

Саймон задумчиво смотрел в окно на мирные поля. Потом устремил взгляд на отца и улыбнулся.

– Скорее всего – да, милорд, – сказал он.

* * *

На следующий день Саймон верхом отправился в Монтлис обсудить свое решение с Фалком. К великому удивлению милорда Алан сразу же пришел в неистовый восторг.

– Если ты пойдешь, Саймон, то и я тоже! – воскликнул он. – Я слишком долго нежился в четырех стенах. Сам поведу наших людей в Уэльс, я тоже хочу попытать счастья в битве!

– Немного в ней радости, скажу я тебе, – насмешливо заметил Фалк, когда сын его слегка успокоился.

Алан резко повернулся к нему:

– Если вы скажете мне «нет», милорд, я пойду с войском Саймона. Один!

– Не горячись, – хмыкнул Фалк. – Если тебе так хочется – иди. Когда думаешь выступить, Саймон?

– В следующем месяце, милорд, ближе к концу, так что в Уэльс я приду в марте.

– А свои земли оставишь без хозяйского глаза?

– Нет, Морис Гаунтри будет главным в мое отсутствие.

– Как уже был, когда не стало Барминстера? – с грубоватым сарказмом спросил Фалк.

– Я не Барминстер, – ответил Саймон.

Глава XIПозолоченные доспехи

С наступлением марта Саймон достиг Уэльса и примкнул к войску своего брата, ведшему там тяжелые бои. В апреле он был снова в Шрюсбери, целый и невредимый, а в мае продвигался маршем на юг, в сторону Аска, в качестве одного из приближенных офицеров принца, который считал Саймона своим другом. Под Аском, где они одолели полуторатысячное войско мятежников, Саймон сразился с сыном Глендовера Гриффитом и дрался, пока не победил его, доведя до полного изнеможения, после чего взял его в плен и передал принцу.

Принц Генрих пришел в восторг от такого трофея:

– Ах, Бьювэллет! Хотелось бы мне всегда видеть тебя среди моих сторонников! Какую награду хотел бы ты получить за такого пленника?

– Его доспехи, сэр, – ответил Саймон. – Если его выкупят, то выкуп будет ваш. Но если Вашему Высочеству будет угодно, я хотел бы иметь его позолоченные доспехи.

– Странное желание! – сказал Генрих. – Зачем? Тебе так нравится цвет золота?

– Да, но еще больше – искусство, с которым сделан его панцирь, сэр.

– В таком случае ты получишь его, Саймон Золотой Панцирь! – пообещал Генрих и засмеялся, доверительно взяв Саймона под руку. – Честное слово, я всерьез думаю, что это новый титул, который ты хочешь заслужить. Тебя называют Саймон Остроглазый, Саймон Холодное Сердце, Саймон Лев, Саймон Неслышная Поступь. Откуда взялись все эти прозвища?

– От языков пустомель, милорд.

– Ну, тогда и я буду пустомелей, – сказал Генрих, – потому что я буду звать тебя Саймон Молчаливый.

В середине июля Саймон вернулся домой. Джеффри и Алан были его спутниками. Неприязнь между Джеффри и Аланом исчезла еще тогда, когда Джеффри приветствовал только что пришедшего на соединение с ним Саймона. Алан в тот момент остался стоять поодаль от них. Ему было немного не по себе, но тут Джеффри подошел к нему, улыбаясь своей неотразимо обаятельной улыбкой:

– Между нашими предками тяжба, сэр Алан, ну а мы что будем делать?

– Что до меня, то хотел бы надеяться, что мы поладим, – сразу же ответил Алан, и они с Джеффри пожали друг другу руки.