Сахар со стеклом

Длинные пальцы небрежно обхватили кружку, а у меня в памяти всплыло, как судорожно они сжимались на моей спине, сминая одежду. Щёки начали гореть от воспоминаний тех недолгих минут, а в груди разверзалась пропасть. Почему? Почему я должна была влюбиться в этого чёрствого и бездушного парня? Такого идеального внешне и такого непонятного внутри.

Вопросы без ответов. Хочу к себе, хочу сбежать и не видеть его. Осталось потерпеть всего ничего – одну четверть. И я уеду, постараюсь выбросить из головы того, кто причинял боль одним только своим присутствием.

Но потерпеть одну четверть оказалось не так просто. Не одну четверть, а целую четверть! Я не думала, что можно так страдать из-за безответных чувств. Саша Терентьев теперь казался мелочью, глупой, не заслуживающей внимания, мечтой. Да и не мечтой вовсе, а так…

Дома с Лексом мы почти не пересекались, а вот в лицее… Постоянная дрожь внутри, бесконечное ожидание его презрительного взгляда или его улыбки, адресованной не мне. Иногда я оборачивалась и ловила на себе его взгляды. И тогда всё становилось ещё хуже: уши закладывало ватой, а в горле становился ком. И не дай Бог в этот момент мне было оказаться у доски.

И самое печальное, что я не могла этим ни с кем поделиться. Единственная, кто мог бы понять – Аня, но она была полностью погружена в предстоящие экзамены и поступление. Да и сама зациклилась на каких-то семейных проблемах. А каких именно, я – просто ужасная подруга, даже не поинтересовалась, погружённая в свои мысли. Постоянно твердила себе, что тоже должна быть озабоченна именно экзаменами, но сердце шептало другое, постоянно отвлекая.

Так пролетел апрель, подошёл к концу май. Отзвенел Последний звонок, сообщая о том, что за парты мы в лицее больше не сядем. И начались экзамены. Мама пыталась кормить меня витаминами и БАДами, улучшающими мозговую деятельность, списывая мою апатию на стресс от экзаменов.

А ещё началась подготовка к выпускному. Почти каждый день, кроме тех, в которые проводились обязательные экзамены. На этих репетициях мы пели песни, говорили заученные проникновенные слова, а также разучивали вальс. И последнее было самым сложным. Наш куратор распределил пары, как посчитал нужным. Мне достался Максим Ларинцев, и я была этому безумно рада. Мало того, что вести в танце, как некоторым одногруппницам, мне не пришлось, так и ещё любой косяк в шагах будет незаметен, потому что такой уверенный партнёр придержит, где надо.

Но трудность состояла в тех нескольких шагах и легкой летящей поддержке, когда мы по рисунку танца менялись партнёрами. Тут моим партнёром оказывался Шевцов. Это было волнительно и ужасно одновременно.

Мои ноги тот час же деревенели, а в спине словно появлялся кол. Ладони противно потели, отчего было жутко стыдно. Я старалась не смотреть на него, но в поддержке нужно было упираться руками в плечи партнёра, и тут уж голову не вывернешь и на ноги не посмотришь.

В одну из репетиций я даже услышала обидное:

– Блин, бестолочь, оставь завтра дома ласты и надень ноги.

Сдержать слёзы было очень трудно, но я справилась. Разозлилась сама на себя. Как можно быть такой бесхребетной дурой? Почему я не могу выдать в ответ что-то эдакое язвительное. Ему, наверное, неприятно со мной танцевать, даже вон челюсти сжимал от отвращения каждый раз, когда прикасался ко мне.

Но ответ я знала, почему каждый раз проглатываю язык, засовываю его поглубже. Потому что это мой сводный брат. И не будь я влюблена в него, всё равно бы смолчала.

* * *

И вот настал день икс. Экзамены сданы успешно, результаты зачисления в вузы ждать ещё месяц. Мама счастлива. Она без умолку щебечет, восторженно расправляя складки моего дорогущего платья цвета шампанского. А что я? Я сморю в зеркало, пытаясь найти в отражении прекрасной девушки хоть намёк на радость. Вчера в группе лицея в соцсети прошёл слух, что Шевцов и Ряполова снова вместе. И сегодня весь выпускной вечер я буду наблюдать это и раз за разом сгорать изнутри.

Глава 40

Лекс

.

Самый долгожданный день, мать его – выпускной. Неужели вся эта лицейская свистопляска закончится? Я уже заждался. Ещё бы вытерпеть всю эту слащавую фигню на торжественной части.

А потом вообще отлично, аукцион прямо сегодня ночью – будет весело.

Я застегнул верхние пуговицы на рубашке и прикрепил бабочку. Критично осмострел поставленную Натальиным парикмахером чёлку. Угораздило же меня выйти на кухню, когда она поила его чаем. Вот и попался. Теперь похож на пижона. Хотя, ладно, мне даже нравится, можно поиграть сегодня в хорошего мальчика. По крайней мере до аукциона.

Время уже пять, пора выдвигаться. Я закинул в карман карту и смартфон и вышел.

Твою мать! Угораздило же выйти одновременно с бестолочью.

Наткнулся взглядом на воздушное облако какого-то невероятно-нежного цвета. Даже не сразу сказал бы, как он называется. Беж – не беж. Но не платье шокирует меня, а то, как оно подчёркивало свою обладательницу.