Сахара и Судан (Результаты шестилетнего путешествия по Африке)

Кроме того, мне очень хотелось уехать из Куки. Мое пребывание в этом городе растянулось уже на семь месяцев, и, хотя оно и не было для меня бесплодным, все же путешественник должен всегда стремиться вперед и не забывать о главной цели — составить собственное представление о чужих странах. К тому же почти еженедельные посещения шейха мало-помалу начинали доставлять мне неудобства, поскольку я не представлял, чем еще я могу удивить его. Считалось, что каждый раз при посещении правителя чужестранец должен придумать какой-то маленький сюрприз, поднести какой-либо незначительный подарок. До сих пор я приносил к нему на аудиенции четки из других стран, однажды подарил складной столовый прибор, включавший ложку, нож и вилку, в другой раз составил небольшую аптечку. Я уже лишил себя маленького зоологического атласа в картинках и наконец прибег к некоторым вышедшим из строя метеорологическим инструментам, увеличивая его значительное собрание этих и подобных им предметов, по большей части перешедших к нему от Эдуарда Фогеля. Однако моим сокровищам пришел конец, и мне представлялось желательным уехать на какое-то продолжительное время, пока из Европы не прибудут подходящие для этой цели вещи, которые я ожидал.

Тщательное обсуждение моего плана с Бу Аишей, Хазазом и одноглазым арабом улед-солиман по имени Абу Теир, который уже несколько лет назад променял неспокойное существование кочевника на жизнь купца в Куке, укрепило меня в моих намерениях. Хазаз обещал сопровождать меня в юго-восточную часть Канема, в низовье Бахр-эль-Газаля и в Борку и не позже чем через четыре месяца доставить обратно в Борну.

В тот же день я отправился для дальнейшего обсуждения к шейху, который принял меня со своей обычной приветливостью и располагающей любезностью в мирном уединении в одном из стоящих в садах домов. Из двух царских садов этот находился неподалеку от дворца в восточной части города и содержался гораздо лучше, чем я того ожидал. Главный садовник, араб из Сивы, и мой бывший и весьма ловкий слуга Джузеппе без устали ухаживали за ним. Там были прекрасные экземпляры лимонных и фиговых деревьев, плоды с которых садовник уже не раз приносил мне отведать; на гранатовых деревьях тоже висели изрядные плоды, да и оливковому дереву, видимо, здесь нравилось, хотя оно и было еще слишком молодо, чтобы плодоносить.

Сад был небольшим и поливался каждый день. Эту работу, как и в Феццане, выполняли ослы, которые по длинной пологой дорожке проходили расстояние, равное глубине колодца. Сам колодец был выложен обожженным кирпичом — редкое явление в тех местах. Небольшой дом в саду появился благодаря строительному искусству Джузеппе, который проделал даже несколько оконных проемов, хотя и не мог вставить в них стекла, и фантастически, но не без привлекательности раскрасил его снаружи пестрыми красками. Он завел и диваны с подушками и занавеси из белого муслина, и все это содержалось с той аккуратностью, какую любил видеть вокруг себя шейх.

Шейху нечего было возразить против моего плана путешествия с улед-солиман, хотя у него самого с этими ненадежными и необузданными людьми были связаны самые печальные переживания. Он пообещал, что позовет Хазаза — его он считал вполне надежным человеком — и договорится с ним обо всех дальнейших подробностях. Отъезд должен быть состояться сразу после большого байрами, или ид ал-кебира, — пасхального праздника, к которому арабы надеялись закончить свои торговые дела ⁴.

К сожалению, для выполнения этого плана у меня пока что отсутствовало первое и самое главное условие — деньги. Несколько сот талеров, которыми я располагал по приезде в Куку, истощились, а прибегать к щедрости шейха, как это нередко делали мои предшественники, я хотел сколь возможно меньше. Вероятно, мне было бы не трудно занять на выгодных условиях некоторую сумму, если бы я мог обещать вернуть ее на месте через определенный срок. Однако если пересылка денег через великую пустыну вообще является ненадежной, то редкость караванов по пути из Триполи или Мурзука в Борну срывала все расчеты. К тому же от отдельных путешественников, прибывших из Кавара или Катруна, мы слышали рассказы о колоссальной войне, разгоревшейся между христианскими странами. Хотя в этих слухах воюющие стороны определенно не назывались, тем не менее представлялось несомненным, что одной из них была Франция, тогда как в другой стороне рассказчики склонны были видеть Nimse, под которой обычно понимают Австрию. Как бы то ни было (а то, что это моя родина вела одну из самых славных войн всех времен⁵, я тогда и не подозревал), большая европейская война ни в коем случае не могла благоприятствовать удовлетворению моих денежных нужд.