Сахара и Судан (Результаты шестилетнего путешествия по Африке)

Когда-то Бу Аиша пообещал в случае нужды оказать мне помощь, и поскольку он неустанно использовал свое пребывание в Куке и благосклонность шейха для извлечения материальной выгоды, а в Триполи мне нетрудно было бы вернуть ему заем, то я и обратился к нему. Помимо рабов, коих он постепенно собрал для себя и для правителя Триполи, диких животных, предназначавшихся в подарок великому султану, сотен прекрасных горбоносых овец канембу, которыми он был обязан доброте шейха и которых он уже отослал в Феццан через Кавар, а также стад крупного рогатого скота — их он хотел перегнать через пустыню — он уже превратил в страусовые перья и слоновую кость множество полученных в подарок рабов и лошадей и недавно сумел взыскать с правителей Зиндера ⁶ денежный долг шейху в сумме около 600 талеров Марии-Терезии ⁷. Когда я попросил его ссудить мне несколько сот талеров, ему показалось неловко потребовать с меня соответствующие проценты; поэтому он отговорился отсутствием наличных денег и пообещал достать их через посредство титиви.

Как мы видели, на побережье Средиземного моря торговцы стремятся получить за свои суданские товары около 200 % прибыли, хотя довольно часто им приходится довольствоваться более умеренным доходом. Поэтому меня в общем-то не могло удивить то, что титиви потребовал за ссуду 150 %. Мои попытки свести процентную ставку к 100 % (при этом я ссылался на то, что Генрих Барт на этих условиях в свое время занял деньги у арабского купца Мухаммеда ас-Сфакеси, известного компаньона г-на Гальюффи из Триполи) натолкнулись на утверждения моих друзей, что им самим приходится брать эту сумму у других. Вступить в переговоры с Мухаммедом ас-Сфакеси, который лежал больным в Гуммеле (где он вскоре и умер), я не мог. Купцы из Триполи или Феццана, которые в общем не имеют ничего против того, чтобы ссужать деньгами путешествующего исследователя, ибо долговое обязательство не требует никаких затрат на перевозку и может быть похищено у предусмотрительного владельца лишь вместе с его жизнью, в настоящий момент еще не собирались возвращаться на Север. Поэтому мне пришлось с благодарностью схватиться за протянутую мне руку и выдать расписку на 500 талеров Марии-Терезии, тогда как мне самому досталось из них всего 200. Поскольку по закону ислама формально запрещено ссужать деньги под проценты, мои друзья воспользовались обычным ухищрением, продав мне в кредит за соответствующую высокую цену раковины каури, а затем обменяли их на талеры по тогдашнему курсу.

800 марок составляли, правда, весьма скромную сумму для подготовки и проведения длительного путешествия, из которой еще нужно было отложить деньги на жизнь после возвращения в Куку. Однако помощь вскоре пришла. Шейх Омар, которого оповестили о «ростовщической сделке» титивы, великодушно прислал мне 100 австрийских талеров и велел сказать, что он же позаботится о верблюдах для путешествия.

Так прошел февраль, и 2 марта наступил страстно ожидавшийся «Большой праздник» — ид ал-кебир, который соответствует нашей пасхе и на который каждый взрослый мусульманин забивает барана. В этот праздник великолепно проявляется щедрость правителя Борну. Сотни баранов заранее взыскиваются через дигму с несущих эту обязанность племен и распределяются согласно составленному списку. Каждый сановник и каждый чужеземец, которого знали при дворе, в соответствии с размерами своего хозяйства И с занимаемым положением получает большую или меньшую долю этого безусловно необходимого праздничного пособия.

Как и в день ид ал-фитра, шейх совершал праздничную молитву вне города. Как и тогда, вассалы сановников собрались вокруг их флажков; однако на этот раз они были многочисленнее. Правитель вновь появился в белом бурнусе, но был в красной чалме и такого же цвета лисаме. На седле перед ним лежало изящное двуствольное ружье, стремена были позолочены, а вслед за ним вели десять парадных коней. На второй день праздника все посещали с поздравлениями своих знакомых и принимали их у себя. Утром третьего дня состоялся официальный прием у шейха, а к вечеру праздник завершился торжественным парадом конницы, находившейся в городе и прибывшей в него. Процессия началась на северной стороне восточного города и медленно двигалась под воинственные крики с конными играми и с обычной стрельбой из ружей и карабинов на запад вплоть до рыночных ворот Билла футебе, а затем пересекла весь город до дворца в Билла гедибе. Всего в ней приняли участие 35 подразделений, и каждое насчитывало по меньшей мере 50 всадников, так что общее число достигало примерно 2 тыс. человек.

По завершении праздника я усердно занялся своей поездкой в юго-восточную часть пустыни.