Сахарная пудра была горька, как её счастливая жизнь (СИ)

-Прости, малыш, но сегодня погода совсем не хочет, чтобы я с тобой встретилась…-ласковый шепот был таким тихим, что ,кажется, и стоящий в паре сантиметров от неё человек не смог бы того расслышать. Грудь давило изнутри от стыда, а сердце начинало неприятно покалывать по той же причине. В руках появился пузырёк , что уже как пол года был у меня всегда под рукой из списка «жизненно необходимых», а две таблетки быстрым движением руки поместились под язык, спустя пару минут уже возвращая организм к нормальному ритму работы.

Последовала и я примеру своего тела: приемный кабинет опустел, а я неторопливо поплелась в ординаторскую, по пути, не теряя возможности заказать хоть какое-нибудь такси, чтобы сегодня мой малыш не остался один.

Когда же, спустя пол часа, чашку кофе и через силу съеденный бутерброд, Яндекс.Такси наконец ответило и на экране начало отсчитываться время ожидания, я слишком уж быстро начала собираться, уже через пятнадцать минут предупреждая медсестру на посту, что ненадолго отъеду по важным делам, а через пол часа же сидела в салоне авто, вновь повторяя водителю пункт назначения «Новодевичье». За окном так же, как и утром, сыпал снег, а температура все никак не поднималась выше отметки в «-12», однако изнутри меня уже грела мысль о том, что мой мальчик сегодня не будет один.

Уже через час по пробкам водитель получил указанную в чеке сумку, а я же тихо закрыла заднюю дверь машины, покрывая голову частью шарфа, что был обмотан вокруг моей шеи. Спустя пару шагов сердце вновь начало покалывать, но, к собственному ужасу, не обнаружив ни в кармане, ни в сумке, нигде того пузырька, я сама себя попыталась убедить в том, что эта боль совсем не страшная, при этом продолжая движение к пункту назначения.

Вскоре в поле моего зрения появился невысокий гранитный памятник с черно-белой фотографией улыбающегося во все зубки кучерявого малыша, а спустя минуту я и сама стояла прямо перед ним. Кончики пальцев дрожали неизвестно от чего, но при этом одну за одной уже утирали подкатывающие слезы. С каждым ударом сердце кололо все сильнее, а дышать уже было и вовсе трудно. Она все уже сама понимала: её жизнь идёт к логическому концу; ноги в один миг свело судорогой, от чего тело упало на колени прямо на край ледяного гранита, и все, что из последних сил могла произнести она, сорвалось с ее губ.

-Видишь, мой маленький, мама с тобой.Ты рядом, все хорошо…

========== Часть 2 ==========

На завьюженный снегом город начала медленно спускаться по истине прекрасная ночь. Сегодня, кажется, как никогда раньше, небо было усыпано звездами: жёлтыми, красными, оранжевыми и даже синими. Они быстро мерцали одна за одной, создавая невообразимые картинки, на которые можно было любоваться и любоваться, пока этот свет не затмится лишь яркими лучами восходящего солнца, приносящего в мир новый день, полный надежд, дел, возможностей и шансов. Подумать только, вся наша жизнь - это миллиарды попыток, столько же или ещё больше возможностей. Каждый наступающий день, час, да что там - секунда может изменить судьбу любого из нас.

Однако это все завтра, а сейчас время любоваться такой прекрасной ночью.

Времени заниматься этим у меня было не так уж и много: лишь те 15 минут в автомобиле по дороге из тёплой и уютной квартиры, где ещё не так давно меня окружали тёплый ужин, нежный аромат духов дамы моего сердца и поцелуй, что приятным теплом остался на щеке, к не менее любимой работе. Сегодня моё дежурство должно быть, как никогда, удачным, а все потому, что дневная смена была под контролем Мариночки. Это был тот самый человек, который, во что бы то не стало, довёл все до конца. И пусть закончится её смена, пусть ноги трясутся от голода и спать невероятно хочется, она всегда доделывает то, что начала, а мне частенько за такой упорный характер её жаль. А вот когда её смене наступал конец, а ночью дежурил я, мне всегда нравилось наблюдать за тем, как она становилась живой. Как в тайне от посторонних взглядов она наконец снимала с лица маску черствости, как тугой пучок из волос превращался в лоснящиеся кудри, как прежде уставшие от проведённого дня на каблуках ноги вытягиваются на книжном столике, начиная от каждого движения похрустывать.

В такие моменты я всегда улыбался, а если она это все делала с прикрытыми от усталости глазами, то незаметно подходил сзади, начиная мять уставшие плечи. Именно так наши «отношения», если так можно было назвать нас, доросли до настоящей пацанской дружбы. Она мало что от меня скрывала, но некоторые детали все же оставляла нераскрытыми, и в этом я её понимал. Несколько раз оказавшись рядом с Мариной Владимировной «глубоко под шофе», она несмело заводила разговор о своей жизни, и то, без особых подробностей. Все те речи я внимательно выслушивал, затем позволяя ей уснуть прямиком на моем плече и не важно где: в ординаторской, у неё дома, в моей квартире. На утро этого всего будто и не было, но если в тот момент так было нужно - я никогда не противился женской воле.