Сахарная пудра была горька, как её счастливая жизнь (СИ)

Дорога до работы сегодня была, как никогда, длинной. В десять часов трафика почти нет, а снег, ему плевать на трафик и мои планы, он идёт когда, сколько и где захочет. Дороги были занесены, а коммунальщики оправдывались тем, что утром все было чисто, и до сдающего утра должно было этой «чистоты» хватить. В общем, к полуночи я добрался в Склифосовский, после чего прямиком направился в палату реанимации, где и столкнулся взглядом с Шейманом, что стоял у окна.

-Что я и говорил,-тот лишь пожал плечами при виде меня, а я взглянул на постель, сразу замечая распахнутые на её лице глаза, из которых по обе стороны висков спускались мокрые, но уже почти сухие, дорожки. Я быстро подошёл к девушке, которая неподвижно лежала на постели, смотря прямо перед собой, а её зубы, как прежде утром, зажимали инкубационную трубку.

-Из реакций только зрение и слух,- из стороны вновь послышался голос врача, который подошёл к светящемуся монитору со снимками томографии на том, зажигая свет.

Я не обратил на того никакого внимания, быстро нависая над её головой и стирая мокрые дорожки с висков. Глаза были, даже на первый взгляд, холодны.Они будто застекленели ещё вчера, так и не оттаяв к сегодняшнему моменту.

Мои горячие ладони были уложены на её щеки, и лишь тогда взгляд переместился на меня, спустя пару секунд лишая нас контакта веками и ресницами, что тут же сомкнулись.

-Ты меня слышишь?-мой голос старался быть спокойным, а я сам сел рядом с тёплым пуховым одеялом на постели,-Моргни два раза, если слышишь.

Её глаза все не открывались и не давали мне увидеть голубых зрачков, однако, спустя примерно пол минуты, они были передо мной, следом дважды закрываясь.

На лице мелькнула улыбка, а я заправил одну из прядок светлых волос за ухо,-Все хорошо…

Атмосфера сейчас здесь царила совсем не из лучших. Как только я сменил место своей дислокации с кровати на монитор, перед глазами появилась совсем не лучшая картина. Два позвонка на стыке грудного и поясничного отделов были смещены, при этом зажимая выходящие по обе стороны от них нервы.

-Поэтому двигательных рефлексов и нет,-вздохнул мужчина, указывая на то же самое место кончиком карандаша.

-Нужно поставить их на место, и тогда активность будет восстановлена,-Я перевёл взгляд на Шеймана, а затем и на Марину, что вместе с нами смотрела на эти снимки, а её глаза сейчас походили на два странных объекта, посетивших Солнечную систему совершенно случайно и теперь не имеющих понятия, как отсюда удрать.

-Я бы не трогал. Можно задеть спинной мозг и соседние нервы, тогда будет ещё хуже,-уже тише произнёс он, вручая мне этот карандаш, а затем бросая взгляд на часы,- Моя, а точнее, моя часть её смены закончилась. Подежурь сегодня ночь, а завтра решим, как дальше работать.

Я в ответ лишь кивнул, возвращая свои глаза на постель, где так же неподвижно лежала Марина. Обычно при пациентах врачи никогда не обсуждают диагнозы и возможные методы их решения, но хуже всего быть пациентом тогда, когда прежде ты был врачом. Ты знаешь всю правду, знаешь свой реальный шанс и, что есть главное отличие от обычных людей, не веришь утешениям вроде «все наладится».

Я присел на ее постель, так и не отрывая взгляда от тех глаз.

-Давай я трубку вытащу, сама сможешь дышать?

Она слабо кивнула, в тот же момент начиная тянуть голову вперёд, как человек, что пытается приподняться на локтях, но этим все и завершилось. Глаза вновь похолодели, а я поджал губы, начиная избавлять её рот от прозрачной дыхательной трубки.

Она чуть покорчилась, сразу после того, как огромная машина перестала дышать за неё, следом делая несколько глубоких вдохов и тут же закашливаясь.

-Тише,-я приподнял её тело вместе с подушкой, осторожно, дабы не навредить ей ещё сильнее, а затем также медленно опустил, когда кашель прекратился.

-Я теперь понимаю людей, которые не хотят жить, узнав о том, что они навсегда останутся овощем,- тихо-тихо зашептала она, не отрывая от меня таких огромных зрачков , в которые с непривычки было страшно смотреть.

Неприятный комок начал скапливаться в моем горле, а я тут же подвинулся ближе, чтобы без лишнего труда находиться на уровне глаз Марины.

-Прекрати так говорить. Шейману лишь бы ничем не заниматься, ничего не делать и, вообще, сразу в морг.

-Вот-вот, мне только в морг и дорога…

-Прекрати,-мой голос стал строже, а я уложил одну из ладоней на её щеки, потихоньку сжимая их и немного теребя, как обычно это делают с маленькими детьми,-Можешь считать, что меня выселили из дома.

-Не смешно, Брагин,-прошипела она сквозь сжатые губы,-если бы я чувствовала свои руки, я бы прямо здесь и сейчас тебя за это уволила , а так… Езжай домой. Кто там на посту сейчас? Пусть вколют обезболивающего. Голова трещит, как не знаю кто…

-Я твой лечащий врач, и врач,стоящий прямиком под вашей, Марина Владимировна, должностью.От того, пока вы находитесь на больничном, я исполняю обязанности заведующего этим отделением. А если серьезно, то скажи мне, какого черта ты не взяла с собой таблетки?

-Если скажу, что нарочно, то ты перестанешь меня так холить и лелеять?