Сакральная связь. Антология мистики

Вольферт лежал на спине; ночной колпак сполз на лоб; глаза были прикрыты; на лице застыла маска смерти. Он попросил нотариуса поторопиться, ибо ему недолго уже осталось и не стоит терять понапрасну время. Нотариус очинил перо, развернул бумагу и приготовился писать.

– Передаю и завещаю, – едва слышно вымолвил Вольферт, – мою небольшую ферму…

– Как, всю? – возбужденно поинтересовался нотариус.

Вольферт приоткрыл глаза и посмотрел на него.

– Да… всю, – повторил он.

– Как?! Весь этот великолепный участок земли с капустой и подсолнухами, через который городские власти решили проложить главную улицу?

– Именно, – тяжело выдохнул Вольферт, откидываясь на подушку.

– Вашему наследнику можно только позавидовать! – радостно констатировал маленький нотариус, непроизвольно потирая руки.

– Что вы этим хотите сказать? – спросил Вольферт, открывая глаза.

– А то, что он станет одним из самых богатых людей в нашем городе! – сообщил маленький Роллебук.

Угасавший Вольферт, казалось, решил пока не спешить с переходом в мир иной; в его глазах появился прежний огонек; он самостоятельно сел, сдвинул свой красный шерстяной ночной колпак на затылок и широко открытыми глазами уставился на нотариуса.

– Что вы говорите?! – воскликнул он.

– Клянусь, это так, – ответил нотариус. – Ведь если по вашему обширному полю и пойменным землям начнут прокладывать улицы, а прилегающая земля пойдет под застройку, то ее владельцу, как вы сами понимаете, не придется ни перед кем снимать шляпу!

– В самом деле? – чуть ли не закричал Вольферт, спуская ноги с кровати. – Тогда я, пожалуй, повременю с завещанием.

К всеобщему изумлению, умирающий буквально преобразился. Теплившаяся в его теле жизнь была похожа на догорающую лампаду, но маленький нотариус своим радостным известием о богатстве будто подлил в нее масла, душа ожила, и жизнь разгорелась с новой силой.

Так что не пытайтесь поднять на ноги надломленного человека, не позаботившись прежде о его душе! Через несколько дней Вольферт стал выходить из комнаты; еще через несколько дней его стол уже был покрыт деловыми бумагами, планами с разметкой улиц и участков под застройку. Маленький Роллебук был при нем неотлучно, превратившись в правую руку и советника, и, вместо того чтобы составлять завещание, помогал ему теперь сколачивать богатство, что, согласитесь, намного приятнее. Вольферт Вебер действительно был одним из тех уважаемых голландских поселенцев Манхэттена, которые обрели богатство, не приложив к тому особого труда. Все эти почтенные господа цепко держались за свои наследственные акры, разводили на городской окраине турнепс и капусту, с трудом сводя концы с концами, пока городские власти безжалостно не проложили через их владения новые улицы. Тут они неожиданно пробудились от летаргии, к своему изумлению обнаружив, что имеют огромные состояния.

Спустя несколько месяцев огород Веберов прорезала широкая оживленная магистраль. Она проходила по центру поля прямо по тому самому месту, которое Вольферт видел в своих золотых снах о сокровищах. Видения сбылись: ему и вправду посчастливилось найти непредвиденный источник обогащения, ибо после раздела наследственных угодий на участки под застройку и передачи их надежным арендаторам он вместо жалких урожаев капусты стал собирать обильную ренту. Да еще какую! Приятное зрелище открывалось в каждый первый день нового квартала[12], когда с утра и до глубокого вечера к нему один за другим шли арендаторы с пухлыми мешочками денег, – вот какой золотой урожай давала его земля.

Старинная усадьба предков все еще стояла на своем месте; правда, если прежде это был прятавшийся в глубине сада маленький голландский домишко с желтым фасадом, то теперь жилище Веберов гордо располагалось прямо посреди улицы и считалось самым большим зданием в округе, поскольку Вольферт пристроил к нему боковые флигели, а на крыше воздвиг чайную комнату под куполом, куда поднимался в жаркую погоду выкурить трубочку. Со временем по дому забегали толстощекие отпрыски Эми Вебер и Дирка Вальдрона.

Так как Вольферт был в преклонных годах, тучен и имел солидный достаток, он завел большой безвкусно разукрашенный экипаж и пару вороных фландрских кобыл с длинными хвостами, достававшими до земли. А в память о том, с чего началось его восхождение к богатству и славе, он изобразил под коньком крыши зрелый кочан капусты с лаконичным девизом «Alles Kopf», то есть «Все – голова», подчеркивая таким образом, что разбогател исключительно благодаря уму.

Величие Вольферта было бы не полным, если бы известный Рэм Рэйпли в свое время не отошел к праотцам и не передал ему по наследству кожаное кресло в трактире на мысе Корлирс Хук. Восседая в этом кресле, Вольферт еще долгие годы влиял на местное общество, пользуясь неизменным уважением и почетом в такой степени, что никто не осмеливался ставить под сомнение истории, которые он рассказывал, и на любую его шутку все всегда отзывались дружным смехом.

Эдвард Фредерик Бенсон

Ночной кошмар