Сакральная связь. Антология мистики

Джек отложил газету.

– Да, пожалуй, ты прав, – заметил он. – Ничего не делать – совершенно бессмысленно. Это не поможет. Ты хорошо спал сегодня?

– Превосходно, – ответил я довольно раздраженно, поскольку из-за практически бессонной ночи нервы у меня были на пределе.

– Жаль, что не могу сказать о себе того же, – вздохнул Джек.

Такой подход к делу никуда не годился.

– Нам необходимо встряхнуться! – воскликнул я. – Мы с тобой сильные, здоровые мужчины, имеющие все основания радоваться жизни, а ведем себя как жалкие черви. Страх, внушенный разыгравшимся воображением или вызванный чем-то реальным, в любом случае достоин презрения. Если есть в мире что-то, чего нужно опасаться, так исключительно самого чувства страха. Но ты знаешь это не хуже меня. Давай, пока суд да дело, почитаем что-нибудь интересное. Например, о мистере Друсе, о герцоге Портлендском[15] или рассказы из «Книжного клуба» «Таймс», что выбираешь?

День прошел очень плодотворно; многочисленные события, которые требовали моего участия, полностью заслонили собой черный фон навеянных ночным кошмаром мыслей и чувств. Я задержался в офисе дольше, чем рассчитывал, и, чтобы успеть переодеться к обеду, вынужден был взять экипаж, а не возвращаться в Челси пешком, как собирался.

И вот то, что три дня воздействовало на наши умы-«приемники», заставляя их скрежетать и пульсировать, обрело реальность.

Когда я пришел домой за минуту или две до семи, Джек, уже одетый, ждал меня в гостиной. День выдался теплый и душный, но, собравшись идти в свою комнату, я внезапно ощутил дыхание пронзительного холода – не промозглость английских заморозков, а бодрящую стужу высокогорья тех дней, которые мы недавно провели в Швейцарии. В камине уже лежали дрова, и я, преклонив колени, опустился на коврик, чтобы разжечь огонь.

– До чего же здесь зябко, – сказал я. – У этих слуг ослиные мозги! Никак не могут уяснить, что в холодную погоду камин должен гореть, а в теплую – нет.

– О, заклинаю Небесами, не делай этого! – взмолился Джек. – Только жара от камина не хватало! Такого удушливого вечера на моей памяти еще не было.

Я удивленно взглянул на него. Руки у меня дрожали от холода. Он это видел.

– Да у тебя озноб! – заметил Джек. – Может, ты простудился? Сейчас посмотрим, насколько в комнате холодно. – Он подошел к письменному столу, на котором лежал термометр, и сообщил: – Шестьдесят пять[16].

Обсуждать было нечего, да мне и не очень-то хотелось, поскольку именно в этот момент мы оба вдруг ощутили, как в нас проникает что-то извне – слабое, отдаленное: Он приближался. Я уловил странную внутреннюю вибрацию.

– Жарко или холодно – мне нужно пойти переодеться, – констатировал я.

Все еще дрожа, я отправился в свою комнату, подбадривая себя тем, что морозный воздух исключительно полезен. Одежда была уже разложена, а вот горячей воды не оказалось, и я, позвонив, вызывал слугу. Он явился почти сразу, но выглядел испуганным – во всяком случае, в моем, затуманенном хаосом чувств восприятии.

– Что с тобой? – спросил я.

– Ничего, сэр, – с трудом выговаривая слова, ответил он. – Я думал, что вы звонили.

– Да. Мне нужна горячая вода. И все-таки, в чем дело?

Он переступил с ноги на ногу.

– По-моему, – сказал он, – я видел на лестнице леди, она поднималась следом за мной. Хотя звонка у входной двери я не слышал.

– Где, говоришь, ты ее видел?

– На лестнице, сэр. А потом на площадке у двери гостиной, – пояснил он. – Она стояла там и как будто не знала – войти или нет.

– Это был кто-то из прислуги? – уточнил я. И снова почувствовал Его приближение.

– Нет, сэр, не служанка.

– Тогда кто?

– Там было темно и плохо видно… но думаю – миссис Лорример.

– Ох! Ладно, иди, принеси мне горячей воды, – велел я.

Но он медлил, и я понял, как сильно он напуган.

В этот момент прозвучал звонок в передней. Было ровно семь, Филип проявил, пожалуй, даже чрезмерную пунктуальность, а я еще не успел переодеться.

– Это доктор Эндерли, – сказал я. – Может, пока он будет подниматься по лестнице, ты все же осмелишься пройти там, где видел леди.

И тут неожиданно раздался жуткий вопль, на миг заполнивший собой все пространство дома, – такой отчаянный, такой душераздирающий, исполненный такого смертельного ужаса, что я, содрогнувшись, просто застыл на месте, не в силах сделать ни шагу. Только невероятным усилием воли мне удалось заставить себя пошевелиться, казалось, мои мышцы вот-вот не выдержат и порвутся от напряжения, но я сумел совладать с собой и бросился вниз по лестнице в сопровождении слуги, который следовал за мной по пятам. Из прихожей навстречу нам бежал Филип, он тоже слышал крик.

– Что случилось? – спросил Филип. – Что это было?

Мы вместе зашли в гостиную. Джек лежал на полу у камина, рядом валялось опрокинутое кресло. Подойдя к Джеку, Филип склонился над ним и рывком расстегнул его белую рубашку.

– Откройте все окна, – распорядился он, – комнату необходимо проветрить, этот ужасный запах…

Мы распахнули окна, и снаружи хлынул поток воздуха, который на фоне пронизывающего холода гостиной был таким теплым, что я сразу перестал дрожать от озноба.