Сакральные древности Крыма. Мифы, легенды, символы, имена и их отражение в искусстве

И поднял он сам священную чашу и приблизился к сэру Галахаду. И тот преклонил колена и принял причастие. Вслед за ним приняли причастие и все остальные. И нашли они его столь сладким, что никакими словами нельзя передать. И молвил он сэру Галахаду:

Сыне, ведомо ли тебе, что держу я меж ладоней?

Нет, — отвечал, — покуда ты не сказал мне.

Это, — сказал он, — священный сосуд, из которого ел я агнца на Пасху, и ты видишь теперь то, что видеть желал всего более. Но покуда ты еще видишь это не так ясно и открыто, как предстоит тебе это видеть в городе Саррасе, в храме духовном. И потому надлежит тебе покинуть здешний замок, взявши с собой этот священный сосуд, ибо нынче ночью назначено ему покинуть пределы королевства Логрского, и больше его здесь никогда не увидят.

А знаешь ли ты, почему? Потому что ему не служат и не поклоняются в этой стране так, как должно, ибо здесь люди обратились ко злу, и я лишу их той чести, что некогда я им оказал. И потому отправляйтесь завтра поутру к морю, где вы найдете корабль ваш наготове, и с собою захватите Меч-на-Чудесной-Перевязи, и никто более не должен ехать с вами, кроме сэра Персиваля и сэра Борса^[187].

Композиция «Поклонение жертве» появляется впервые в византийском мире во 2-й половине XII века. Наиболее ранние ее примеры сохранились в церквах Сербии. Здесь мы встречаем подобные композиции, относящиеся к XII — началу XIV века. Это Студеницы, Кралева церковь Иоакима и Анны 1313–1314 годов; Македония, Курбиново, церковь Св. Георгия 1191 года; Македония, Сопочаны, остров Заум на Охридском озере, церковь Богоматери, Придел Св. Троицы 1361 года; церковь Св. Андрея на Треске 1388–1389 годов;

Чаша с младенцем встречается и в другой композиции — это Иоанн Креститель.

Аналогичный сюжет «Поклонение жертве» преобладает в сохранившихся росписях пещерных церквей Таврики. В пяти из шести уцелевших алтарных росписей изображена одна и та же композиция: младенец Христос в чаше, служащие ему ангелы и святые отцы. Это храм Донаторов около Эски-Кермена, храм Успения на Эски-Кермене, храм Южного монастыря на Мангупе, храм Иоанна Предтечи (его фреска ныне перенесена в Бахчисарайский музей) и практически разрушенный храм Св. Евграфия в Инкермане.

В работе Ирины Волконской «Восстановление фресок пещерных монастырей Крыма» дается реконструкция композиций. Возьмем в качестве примера роспись храма Донаторов. В алтаре изображена группа священнослужителей, по трое с каждой стороны, от находящейся в центре чаши с младенцем. Они совершают таинство евхаристии, провозглашая пресуществление плоти и крови Христовой, изображаемой младенцем в чаше, в самого Спасителя.

Эта ситуация дала основания для новых вопросов: почему в Таврике преобладал этот сюжет? Не нашел ли он благоприятную почву в древних таврических верованиях? Не произошло ли перетекание мотива колыбели в чашу — или наоборот? В Херсонесе чаша служила купелью для новорожденных…

Описание процессии в таинственном замке получило новый импульс к тому, чтобы толковать его как описание византийской литургии.

О том, что легенды о Граале были навеяны византийскими апокрифическими текстами и обрядностью восточной церкви, писал еще в конце XIX века выдающийся исследователь Веселовский. И сегодня западные исследователи подчеркивают связь между атрибутами литургии (находящиеся в алтаре чаша, дискос, копие и звездица) и страстями и погребением Христа.

Действительно, византийский ритуал, связанный с именами Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского и Максима Исповедника, символизирует страсти Христовы. Священник пронзает гостию (хлебец) священным копьем, затем возлагает ее на дискос — широкое блюдо на ножке. В «Великом Входе», согласно византийскому обряду, процессия следует в таком порядке: первыми идут ликторы с зажженными свечами, за ними — священник с чашей, затем — дьякон с дискосом, затем служка с копьем, еще один с губкой, затем остальные с Евангелиями и реликвиями.

В католической мессе идея жертвоприношения отсутствует и соответственно священные предметы не играют роли. Западная церковь долгое время развивалась в отрыве от Восточной, которая находилась гораздо ближе к самым истокам христианства. По-разному сложилась и обрядность. В Восточной церкви хлеб и вино после освящения становились телом и кровью Христовыми и именно ими происходило причащение. Но в Западной церкви не разрешалось причащать вином, чтобы не пролить святую кровь, давалась лишь облатка. Запрет был официально закреплен решением Латеранского собора 1215 года. Так, в дискуссиях о природе причащения, которые велись в XII–XIII веках в Европе и в Византии, была поставлена точка. Неудивительно, что традиция Грааля, несущая следы восточного византийского влияния, не получила официального признания католической церкви. Но это обстоятельство не только не помешало, но скорее способствовало тому, что приобщение к ней было возведено на уровень инициации.

Итак, это чаша, потир. И хотя священные предметы имеют свойство «перетекать» друг в друга, едва ли можно отождествлять ее с колыбелью.