Читаем Саквояжники (CARPETBAGGERS) полностью

"Will they?" I turned my head to look at her. "How do you remember a man?- Ты думаешь? - я повернулся к ней. - А почему ты вспоминаешь человека?
Because of the thrill he gave you? Or because he built the tallest building in the world?"Потому что он заставил тебя переживать или потому, что построил самое высокое здание в мире?
"You remember all those things," she said softly. "If those were the things he did."- Из-за того и другого, - мягко сказала она, - ведь и то и другое сделал именно он.
"You are a philosopher. I didn't think you understood men so well."- Ты философ, не думал, что ты так хорошо понимаешь мужчин.
She laughed.Дженни рассмеялась.
"I've been a woman all my life. And men are the first thing a girl tries to understand."- Я женщина, а мужчины - это первое, что стараются понять женщины.
I felt the wheels touch and we were on the ground.Колеса коснулись земли.
Unconsciously I felt myself leaning forward against the wheel to keep her from bucking.Инстинктивно я подался вперед, словно хотел выровнять машину на полосе.
Then I relaxed.Потом расслабился.
Habit was a funny thing. You landed every plane, whether you were at the controls or not.Замечательная все-таки вещь привычка - всегда пытаешься получше посадить самолет, независимо от того, управляешь им сам или нет.
Jennie shivered and pulled her thin coat around her as the first cold blast of air came through the open door.Когда в открытую дверь ворвался порыв холодного ветра, Дженни поежилась и накинула тонкое пальто.
There was snow on the ground as we walked across the landing strip to the terminal.От посадочной полосы к зданию аэропорта нам пришлось идти по снегу.
A chauffeur stopped me, his hand touching his cap respectfully.Ко мне подошел шофер и приподнял фуражку.
"Your car's right outside, Mr. Cord."- Машина ждет вас, мистер Корд.
Jennie was still shivering as we got into the car.Дженни и в машине продолжала дрожать от холода.
"I forgot how cold winter can be," she said.- Я уже и забыла, какой холодной может быть зима, - сказала она.
In forty-five minutes, we were at the Drake Hotel.Через сорок пять минут мы были в отеле.
The assistant manager greeted us at the door.Возле дверей нас встретил помощник управляющего Картер.
"Good to see you again, Mr. Cord. Your apartment is all ready.- Рад снова видеть вас, мистер Корд, ваш номер приготовлен.
Your office called from the Coast."Звонили из вашего офиса в Калифорнии.
He snapped his fingers and an elevator appeared by magic.Он щелкнул пальцами.
We sped up with him in solitary splendor.Словно по мановению волшебной палочки, подошел лифт, и мы вместе с Картером поднялись наверх.
Перейти на страницу:

Все книги серии Голливудская трилогия

Саквояжники (CARPETBAGGERS)
Саквояжники (CARPETBAGGERS)

«...А вслед за армией северян пришла другая армия. Эти люди приходили сотнями, хотя каждый их них путешествовал в одиночку. Приходили пешком, приезжали на мулах, верхом на лошадях, в скрипучих фургонах и красивых фаэтонах. Люди были самые разные по виду и национальности. Они носили темные костюмы, обычно покрытые дорожной пылью, широкополые шляпы, защищавшие их белые лица от жаркого, чужого солнца. За спинами у них через седла или на крышах фургонов обязательно были приторочены разноцветные сумки, сшитые из потрепанных, изодранных лоскутков покрывал, в которых помещались их пожитки. От этих сумок и пришло к ним название "саквояжники". И они брели по пыльным дорогам и улицам измученного Юга, плотно сжав рты, рыская повсюду глазами, оценивая и подсчитывая стоимость имущества, брошенного и погибшего в огне войны. Но не все из них были негодяями, так как вообще не все люди негодяи. Некоторые из них даже научились любить землю, которую они пришли грабить, осели на ней и превратились в уважаемых граждан...»

Гарольд Роббинс

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века
Переизбранное
Переизбранное

Юз Алешковский (1929–2022) – русский писатель и поэт, автор популярных «лагерных» песен, которые не исполнялись на советской эстраде, тем не менее обрели известность в народе, их горячо любили и пели, даже не зная имени автора. Перу Алешковского принадлежат также такие произведения, как «Николай Николаевич», «Кенгуру», «Маскировка» и др., которые тоже снискали народную любовь, хотя на родине писателя большая часть их была издана лишь годы спустя после создания. По словам Иосифа Бродского, в лице Алешковского мы имеем дело с уникальным типом писателя «как инструмента языка», в русской литературе таких примеров немного: Николай Гоголь, Андрей Платонов, Михаил Зощенко… «Сентиментальная насыщенность доведена в нем до пределов издевательских, вымысел – до фантасмагорических», писал Бродский, это «подлинный орфик: поэт, полностью подчинивший себя языку и получивший от его щедрот в награду дар откровения и гомерического хохота».

Юз Алешковский

Классическая проза ХX века
Соглядатай
Соглядатай

Написанный в Берлине «Соглядатай» (1930) – одно из самых загадочных и остроумных русских произведений Владимира Набокова, в котором проявились все основные оригинальные черты зрелого стиля писателя. По одной из возможных трактовок, болезненно-самолюбивый герой этого метафизического детектива, оказавшись вне привычного круга вещей и обстоятельств, начинает воспринимать действительность и собственное «я» сквозь призму потустороннего опыта. Реальность больше не кажется незыблемой, возможно потому, что «все, что за смертью, есть в лучшем случае фальсификация, – как говорит герой набоковского рассказа "Terra Incognita", – наспех склеенное подобие жизни, меблированные комнаты небытия».Отобранные Набоковым двенадцать рассказов были написаны в 1930–1935 гг., они расположены в том порядке, который определил автор, исходя из соображений их внутренних связей и тематической или стилистической близости к «Соглядатаю».Настоящее издание воспроизводит состав авторского сборника, изданного в Париже в 1938 г.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Шкура
Шкура

Курцио Малапарте (Malaparte – антоним Bonaparte, букв. «злая доля») – псевдоним итальянского писателя и журналиста Курта Эриха Зукерта (1989–1957), неудобного классика итальянской литературы прошлого века.«Шкура» продолжает описание ужасов Второй мировой войны, начатое в романе «Капут» (1944). Если в первой части этой своеобразной дилогии речь шла о Восточном фронте, здесь действие происходит в самом конце войны в Неаполе, а место наступающих частей Вермахта заняли американские десантники. Впервые роман был издан в Париже в 1949 году на французском языке, после итальянского издания (1950) автора обвинили в антипатриотизме и безнравственности, а «Шкура» была внесена Ватиканом в индекс запрещенных книг. После экранизации романа Лилианой Кавани в 1981 году (Малапарте сыграл Марчелло Мастроянни), к автору стала возвращаться всемирная популярность. Вы держите в руках первое полное русское издание одного из забытых шедевров XX века.

Курцио Малапарте , Максим Олегович Неспящий , Олег Евгеньевич Абаев , Ольга Брюс , Юлия Волкодав

Фантастика / Классическая проза ХX века / Прочее / Фантастика: прочее / Современная проза