Читаем Саквояжники (CARPETBAGGERS) полностью

"O.K., sailor," I said. I turned to Amos. "Put her about."- Отлично, матрос. - Я повернулся к Эймосу: -Ложимся на обратный курс.
"Aye, aye, sir."- Есть, сэр.
We went into a gentle banking turn as I bent over the radioman's shoulder again.Машина накренилась и плавно пошла на разворот, а я снова склонился над плечом радиста.
Suddenly, the plane lurched and I almost fell over him. I grabbed at his shoulder as the starboard engineer yelled, "Number five's gone bad again."Внезапно самолет тряхнуло, и я рухнул бы на него, если бы не успел ухватиться за его плечи. - Опять неисправность в пятом двигателе, -крикнул бортинженер.
I pushed myself toward my seat as I looked out the window.Я кинулся к своему креслу и посмотрел в окно.
The engine was shooting oil like a geyser.Из двигателя фонтаном било масло.
"Kill it!" I shouted, strapping myself into my seat.- Выключить его! - крикнул я, пристегиваясь ремнем.
The cords on Amos' neck stood out like steel wire as he fought the wheel on the suddenly bucking plane.Жилы на шее Эймоса вздулись и стали похожи на стальную проволоку, он вцепился в штурвал, пытаясь удержать дергающуюся машину.
I grabbed at my wheel and together we held her steady. Slowly she eased off in our grip.Я ухватился за свой штурвал, и мы вместе выровняли ее.
"Number five dead, sir," the engineer called.- Пятый двигатель отключен, сэр, - крикнул бортинженер.
I glanced out at it.Я бросил взгляд на двигатель.
The propeller turned slowly with the wind force but the oil had stopped pouring from the engine.Винты медленно вращались под действием ветра, но масло из двигателя не текло.
I looked at Amos.Я повернулся к Эймосу.
His face was white and perspiration was dripping from it, but he managed a smile.Он побледнел, по лицу его струился пот, но равно он улыбался.
"We can make it back on five engines without any trouble." "Yeah."- Мы без труда сможем посадить его и на пяти двигателях, - сказал он.
We could make it back on three engines, according to the figures. But I wouldn't like to try it.Судя по расчетам, мы могли бы вернуться и на трех двигателях, но мне бы не хотелось до конца испытывать судьбу.
I looked at the panel.Я посмотрел на приборную доску.
The red light was on for the number-five engine.Против пятого двигателя горела красная лампочка.
While I was watching, a red light began to flicker on and off at number four.Вдруг начала мигать красная лампочка против четвертого двигателя.
"What the hell?" It began to sputter and cough even as I turned to look at it.- Что за черт?! - Я повернулся, чтобы взглянуть на четвертый двигатель. Он тоже начал чихать и глохнуть.
"Check number four!" I yelled. I turned back to the panel.- Проверить четвертый двигатель! - крикнул я и повернулся к приборной доске.
Перейти на страницу:

Все книги серии Голливудская трилогия

Саквояжники (CARPETBAGGERS)
Саквояжники (CARPETBAGGERS)

«...А вслед за армией северян пришла другая армия. Эти люди приходили сотнями, хотя каждый их них путешествовал в одиночку. Приходили пешком, приезжали на мулах, верхом на лошадях, в скрипучих фургонах и красивых фаэтонах. Люди были самые разные по виду и национальности. Они носили темные костюмы, обычно покрытые дорожной пылью, широкополые шляпы, защищавшие их белые лица от жаркого, чужого солнца. За спинами у них через седла или на крышах фургонов обязательно были приторочены разноцветные сумки, сшитые из потрепанных, изодранных лоскутков покрывал, в которых помещались их пожитки. От этих сумок и пришло к ним название "саквояжники". И они брели по пыльным дорогам и улицам измученного Юга, плотно сжав рты, рыская повсюду глазами, оценивая и подсчитывая стоимость имущества, брошенного и погибшего в огне войны. Но не все из них были негодяями, так как вообще не все люди негодяи. Некоторые из них даже научились любить землю, которую они пришли грабить, осели на ней и превратились в уважаемых граждан...»

Гарольд Роббинс

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века
Переизбранное
Переизбранное

Юз Алешковский (1929–2022) – русский писатель и поэт, автор популярных «лагерных» песен, которые не исполнялись на советской эстраде, тем не менее обрели известность в народе, их горячо любили и пели, даже не зная имени автора. Перу Алешковского принадлежат также такие произведения, как «Николай Николаевич», «Кенгуру», «Маскировка» и др., которые тоже снискали народную любовь, хотя на родине писателя большая часть их была издана лишь годы спустя после создания. По словам Иосифа Бродского, в лице Алешковского мы имеем дело с уникальным типом писателя «как инструмента языка», в русской литературе таких примеров немного: Николай Гоголь, Андрей Платонов, Михаил Зощенко… «Сентиментальная насыщенность доведена в нем до пределов издевательских, вымысел – до фантасмагорических», писал Бродский, это «подлинный орфик: поэт, полностью подчинивший себя языку и получивший от его щедрот в награду дар откровения и гомерического хохота».

Юз Алешковский

Классическая проза ХX века
Соглядатай
Соглядатай

Написанный в Берлине «Соглядатай» (1930) – одно из самых загадочных и остроумных русских произведений Владимира Набокова, в котором проявились все основные оригинальные черты зрелого стиля писателя. По одной из возможных трактовок, болезненно-самолюбивый герой этого метафизического детектива, оказавшись вне привычного круга вещей и обстоятельств, начинает воспринимать действительность и собственное «я» сквозь призму потустороннего опыта. Реальность больше не кажется незыблемой, возможно потому, что «все, что за смертью, есть в лучшем случае фальсификация, – как говорит герой набоковского рассказа "Terra Incognita", – наспех склеенное подобие жизни, меблированные комнаты небытия».Отобранные Набоковым двенадцать рассказов были написаны в 1930–1935 гг., они расположены в том порядке, который определил автор, исходя из соображений их внутренних связей и тематической или стилистической близости к «Соглядатаю».Настоящее издание воспроизводит состав авторского сборника, изданного в Париже в 1938 г.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Шкура
Шкура

Курцио Малапарте (Malaparte – антоним Bonaparte, букв. «злая доля») – псевдоним итальянского писателя и журналиста Курта Эриха Зукерта (1989–1957), неудобного классика итальянской литературы прошлого века.«Шкура» продолжает описание ужасов Второй мировой войны, начатое в романе «Капут» (1944). Если в первой части этой своеобразной дилогии речь шла о Восточном фронте, здесь действие происходит в самом конце войны в Неаполе, а место наступающих частей Вермахта заняли американские десантники. Впервые роман был издан в Париже в 1949 году на французском языке, после итальянского издания (1950) автора обвинили в антипатриотизме и безнравственности, а «Шкура» была внесена Ватиканом в индекс запрещенных книг. После экранизации романа Лилианой Кавани в 1981 году (Малапарте сыграл Марчелло Мастроянни), к автору стала возвращаться всемирная популярность. Вы держите в руках первое полное русское издание одного из забытых шедевров XX века.

Курцио Малапарте , Максим Олегович Неспящий , Олег Евгеньевич Абаев , Ольга Брюс , Юлия Волкодав

Фантастика / Классическая проза ХX века / Прочее / Фантастика: прочее / Современная проза