Саладин, благородный герой ислама

Мы уже сказали, что двести тридцать тамплиеров и госпитальеров были зарезаны жестокими мамлюками. Их окровавленные головы накололи на острия пик, и оголтелая солдатня всю ночь носила их по лагерю, выкрикивая проклятья и ругательства в адрес христиан. Вот так погибли эти монахи-воины, славившиеся своей честностью и доблестью, духовные наследники Андре де Монбара, Гондемара, Россаля, Годфруа де Сент-Омера, Гуго де Пайена, Мондезира, Аршамбо де Сент-Эньяна, Бернарда Клервоского, охваченные божественным огнем, которые дали три обета — целомудрия, бедности и послушания — только для того, чтобы праведно служить Иисусу. Они жили подаянием, одевались в грубую ткань, как сервы, они были оклеветаны государями, завидовавшими их популярности среди народа, они пошли на бой с неверными, готовые пожертвовать всем, и поклялись никогда не опускать свое знамя. В этом своего рода иностранном легионе средних веков любой преступник или отлученный от Церкви мог вернуться к жизни, чтобы посвятить ее, уже очищенную от скверны, Богу. Они содействовали искуплению человека, они объединились, чтобы возвысить его, и со смирением преподнести в дар Спасителю. Они вознеслись над жадным до власти и богатства христианством на этих землях Востока, к которым тогда были обращены все взоры и которые вызывали сильное желание господствовать и наживаться у наводнившего средневековую Европу безземельного рыцарства. В рядах этого святого воинства верные слуги Господа с коротко остриженной головой, суровые, одетые в латы, яростно сражались против ислама не из любви к славе, а из любви к Тому, Кто умер на кресте, умоляя всех людей стать братьями. Их душа была очищена священной войной, они воплотили идеал непрерывного крестового похода, не причисляя себя ни к какому народу, но желая относиться ко всем народам сразу. Приказав убить их, Саладин сделал из них мучеников. Он не мог, говорят, снести вида раскачивающихся на остриях копий голов тамплиеров и отругал военачальников, которые уронили честь оружия. Но его победа все равно останется омраченной этой бесполезной драмой.