Саладин

О том, что рейд Салах ад-Дина на франков во всем мусульманском мире был однозначно воспринят как победа, свидетельствует и то, что вскоре багдадский халиф прислал самому Салах ад-Дину, его брату аль-Адилю и его кузену Мухаммаду ибн Ширкуху Насир ад-Дину почетные одежды — награду, заменявшую в исламском мире того времени ордена и медали. Но Салах ад-Дин остался верен себе и своим принципам скромности, передарив пожалованное ему одеяние Ибн Кара-Аслану, чем, естественно, снова снискал восхищение современников и добавил еще один камень в тщательно выстраиваемый им замок легенды о своем благородстве, скромности и бескорыстии. Именно таким он хотел остаться в веках, и, надо заметить, таким и остался.

Что же касается перемирия 1185 года, то оно, скорее, было продиктовано внутренними проблемами государства, для решения которых Салах ад-Дину важно было развязать себе руки и на какое-то время забыть о главном враге.

* * *

Так уж случилось, что в середине 1180-х годов Средний Восток начал быстро и верно погружаться в очередную смуту. Правитель Мосула Масуд Изз ад-Дин, воспользовавшись отсутствием Салах ад-Дина в Дамаске, решил подмять под себя окрестные города, эмиры которых поддерживали Салах ад-Дина. Последние запросили о помощи. Пришлось снова собирать армию из тех эмиров, которые могли подойти к Дамаску в самые короткие сроки, и уже 15 апреля 1185 года Салах ад-Дин направил к Мосулу первую группу своих войск во главе с энергичным Сейф ад-Дином. Сам он выступил в поход только в мае — для любой военной экспедиции, как известно, требуются деньги, а их у Салах ад-Дина после того, как он щедро одарил участников похода в Трансиорданию и Самарию, не было. Правда, как сообщает Ибн аль-Асир, один из главных противников правителя Мосула, Зейн ад-Дин, пообещал султану помощь в 50 тысяч динаров, но когда Салах ад-Дин прибыл с армией в Харран, вассал Зейн ад-Дина и правитель крепости Харран (Карры) Музаффар ад-Дин сообщил, что его повелитель не сможет выполнить своего обещания.

Салах ад-Дин был в ярости — ведь это означало, что он не сможет выплатить армии обещанное жалованье, а он еще никогда не нарушал данного слова. В гневе он лишил Музаффар ад-Дина поста наместника Харрана и Эдессы и велел бросить его в темницу. Правда, спустя пять дней он понял, что Музаффар ад-Дин в этой истории совершенно ни при чем, велел освободить его, а затем, чтобы тот простил его от всего сердца, не только вернул все посты, но и осыпал почестями и подарками.

Тем временем в Харран прибыл посланник сельджукского султана Кылыч Арслана II, привезший весть о том, что против Салах ад-Дина собирается мощная коалиция правителей Востока, обеспокоенная его намерением подмять под себя не только Мосул, но и весь Ирак. Поняв, что надо спешить, Салах ад-Дин двинулся в сторону Мосула и разбил лагерь возле местечка Донейсер, расположенного неподалеку от города Мардин, находящегося на территории современной Турции.

Если читатель посмотрит на карту, то увидит, что этот марш приблизил Салах ад-Дина не только к Мосулу, но и к государству армен-шахов, их столице Хлату и к озеру Ван, неподалеку от которого жили его предки. Только зная это, можно понять, почему Салах ад-Дина так взволновало пришедшее из Хлата сообщение о смерти Армен-шаха Сукмана II.

Сукмана II на троне этого сельджуко-армянского государства сменил его верный мамлюк Бек-Тимур, однако правитель Азербайджана Пехлеван явно «положил глаз» на земли армен-шахов. Сознавая, что в одиночку против могущественного азербайджанского атабека ему не выстоять, Бек-Тимур запросил помощи у Салах ад-Дина (передовые отряды которого уже осаждали Мосул), обещая в обмен на поддержку стать его верным вассалом.

У Салах ад-Дина от этого предложения явно закружилась голова: он снова почувствовал себя избранником Аллаха, которому Тот, прежде чем сделать его победителем крестоносцев, уготовил судьбу правителя всего Востока — Египта, Сирии, Ирака, Армении, Азербайджана (большая часть территории которого в то время располагалась на территории Ирана).

Правда, когда Пехлеван узнал о переговорах нового правителя Армянского шахства с Салах ад-Дином, он поспешил предложить Бек-Тимуру мир, скрепив договор выдачей за него замуж одной из своих дочерей. После этого Бек-Тимур принес Салах ад-Дину свои извинения и прекратил переговоры, и султан Сирии и Египта снова сосредоточился на Мосуле, разбив лагерь в деревне Кафр-Зам-мар. Здесь его снова настигла некая тяжелая болезнь, но была ли то лихорадка, дизентерия или что-то еще — нам остается только гадать. Известно лишь, что, несмотря на обычную для этих мест ужасающую летнюю жару, Салах ад-Дин страдал от озноба, его била дрожь и мучила рвота. Некоторое время он крепился, настаивал на том, что будет продолжать обретаться, как все воины, в шатре, но затем силы совершенно оставили его, и Салах ад-Дин поддался уговорам придворных и согласился переехать во дворец в Харране. К тому времени он чувствовал себя настолько плохо, что уже не мог сесть на лошадь, и его перевозили в закрытом паланкине.