Салфетка

А мои пальчики уже успели пройтись немного по губкам и клитору Верхней и двое из них смело ныряют внутрь зовущей их к приключениям пещерки. Как два спелеолога они погружаются внутрь неизведанной тьмы. Вначале осторожно нащупывая дорогу, потом начиная проникать вправо и влево, вверх и вниз, вглубь и опять немного назад. Везде находя свои приятные для себя объекты интереса. Где-то — гладкие и упругие, где-то — чуть шершавые и помягче, где-то — бугристые как терка, но мягкие и горячие. Как два мальчишки в только что обнаруженном «бункере» они носятся по всем «коридорам», радостно перекрикиваясь — «Смотри, что я нашел!», «Иди сюда!» и «Вот это да! Ты такого точно еще не видел!», то разбегаясь в разные стороны, то вместе обследуя какой-то особенно приглянувшийся закоулок. И, как и у мальчишек, уже очень скоро у них появляется дикое желание рассказать о своих подвигах и находках друзьям-товарищам, позвать их с собой, провести их везде, выступая уже в качестве «аксакалов», которые здесь уже всё знают и которые самим этим фактом утверждают свое право собственности — «Это НАШ бункер!».

И они зовут с собой третьего. Ему уже сложнее проникать внутрь узкого входа вместе с ними. Но это никогда бы не остановило мальчишек, и не может остановить и мои пальчики. «Четвёрки» сегодня не будет, но трое тогда должны выложиться «по-полной»! Я, то ввожу их до заламывания мизинца, то вывожу их почти полностью, когда внутри остается только кончик одного из них, то полностью вынимаю их, чтобы пройтись по губкам и не оставлять совсем без внимания клитор. Потом они ныряют обратно, постоянно меняя и угол входа и «поворот» их дружеской компании относительно входа. Я начинаю чувствовать сокращения мышц влагалища и более активно сосредотачиваюсь на «тёрочке» точки G. Прохожусь волной и по ней, и по окружающим областям, тру её, даже почти царапаю. Верхнюю начинает трясти. Её тело выгибает, она начинает вырываться «из рук». Еще немного и моих «спелеологов» просто выкинет из «пещерки», а Верхняя вообще свалится с кровати. Чего допускать никак нельзя, конечно же.

Я наклоняюсь и ложусь головой на Её живот, почти на лобок, а второй рукой уверенно прижимаю её тело к кровати. И продолжаю, продолжаю настойчиво свой «террор». Через тело Верхней как будто проходит молния, её тело сотрясается в конвульсиях, а меня просто готов смыть бешеный поток энергии, идущий в меня. Я немного замедляю и ослабляю свой натиск. Пальцы продолжают двигаться, но медленно, лениво и ласково. Как будто не они только что почти рвали Её плоть, бешено мечась внутри, в то время как их два собрата массировали внешние губы, а ладонь давила на лобок и клитор. Полминуты. Она успевает только немного расслабиться после происшедшего, успевает миновать пик оргазма и начать плавно приходить в себя.

«Всё! Больше дать не могу, извините меня, Госпожа!» — мелькает мысль. И рука опять начинает движение, пальцы опять идут в бой, опять «берут укрепления» и «захватывают плацдармы». И опять молния, опять конвульсии, опять волна энергии. Я знаю, что Она «улетела» еще до первого оргазма и сейчас в Нирване. Для Неё нет ни времени, ни пространства, ни добра, ни зла, ни материи, ни энергии. Есть только Она в центре Вселенной, одновременно огромной и безмерной, как счастье, в котором она купается, и маленькой и компактной, где всё под рукой и всё доступно — только протяни руку. Еще полминуты и всё повторяется. И еще раз. Я чувствую, что сам уже «улетаю» — в глазах темнеет, а чтобы продолжать двигать рукой уже приходится прикладывать серьезные усилия для сосредоточения. Еще полминуты. Всё! Последний раз. Молния, конвульсии, не сдерживаю больше себя и сам тоже «улетаю».

* * *

Я не знаю, через какое время я прихожу в себя. Да и неважно это совершенно. Меня переполняет счастье, рвутся наружу эмоции, но нет слов, чтобы их назвать и нет желания их вспоминать или придумывать. Мне просто потрясающе хорошо. Будь мы в лесу, я бы точно бы вскочил на ноги, задрал голову к небу и ревел бы как Тарзан, колотя себя в грудь. Но мы не в лесу, а пои пальчики все еще внутри. Я делаю слабую попытку ими пошевелить.

— Не надо, пожалуйста! Иди лучше сюда!

— Да, Госпожа! — я чуть разочарованно вытаскиваю пальчики из «пещерки» и ложусь рядом с Верхней.

— Обними меня, пожалуйста!

— Да, Госпожа! — радостно соглашаюсь я и крепко двумя руками прижимаю ее к себе.

И тут происходит совершенно неожиданное. Опять молния. Тело опять сотрясает в конвульсиях. Я ее прижимаю сильнее, а конвульсии затягиваются. Теперь я вижу Её лицо. На нем нет муки, но оно настолько отстраненное, нездешнее, потустороннее, что я пугаюсь.

— Все нормально? — спрашиваю я, будучи уже готовым вскочить и звонить в «скорую».

— Да, все хорошо, — слышу очень тихий, но довольный голос. — Очень хорошо!

И ее тело еще раз трясет и скручивает.

* * *

— Похоже, твоё «Хватит» придется использовать мне, — грустно улыбается Верхняя, — Никогда ничего подобного не испытывала. Слов нет как классно, но я боюсь, что просто физически больше не выдержу. Не обижайся, хорошо?

— Конечно, Госпожа!