Салфур: Тайны Запретного Леса

— Я хотел бы поговорить о произошедшем, — нарушил затянувшееся молчание Девин. — Мы не сможем выбраться из леса, пока не обсудим случившееся. Пока не проживем этот ужас рука об руку.

Ниса, которая все это время плакала, закрывая лицо своими ладонями, вновь всхлипнула и разразилась истерическими рыданиями. Она не могла произнести ни единого слова, и плач был единственным верным выходом для нее в это нелегкое для ребят время.

— Что ж, тогда я продолжу, — шмыгнул носом Девин, стараясь сдержать свои чувства и, подобно Нисе, не потонуть в соленых слезах. — Мы должны быть сильными. Ради Фица, его жертвы и ради нас самих, — он многозначительно взглянул на Брана, как бы передавая ему эстафету.

— Я не могу сказать, что Фиц был мне дорог. Такие чувства для меня… в общем, для меня это — редкость, — неуверенно начал юноша. — Но я хочу сказать, что, несмотря на его непростой характер, он был частью нашей команды. Одним из звеньев, без которого нам будет поначалу сложно, но потом… если мы не умрем…

— Бран хочет сказать, что сейчас нам всем непросто, — резко выпалил Девин, стараясь не вызвать в их кругу паники, которую могут породить слова черноволосого юноши. — Особенно Нисе. Для нее он был близким человеком, братом, с которым она провела часть своей жизни, — опустив голову, продолжил Девин. — Но если мы сейчас не возьмем себя в руки и не выберемся из этого проклятого места, то в чьей памяти он останется жить? Никто так и не узнает о том, что с ним случилось. Более того, вся деревня окажется в опасности, если жителей не предупредить.

Арин, подобно подруге, тихо плакала, уткнувшись в ее плечо. Ей было невыносимо больно оттого, что она увидела, ощутив всю реальность хищной жизни, попробовав ее на вкус. Девочка всегда полагала, что нет в мире большего зла, чем жестокие сверстники, которые могут подшучивать над тобой, хватать за волосы и называть «дочерью сумасшедшей старухи», в ее мире не существовало смерти и особенно не существовало гибели невинных детей.

— Да какая уже разница, что случится с нами, что случится с Ардстро? — с отчаянием в голосе проговорила Ниса. — Он не заслуживал такого. Это я во всем виновата.

— Нет, Ниса, в этом нет твоей вины, — бросил Бран, стараясь говорить как можно мягче. — Я во всем виноват, это я повел вас в Топь.

Ниса вдруг перестала рыдать и, подняв голову, с нескрываемым ошеломлением в голосе сказала:

— Бран, скажи мне, что именно в последние секунды своей, — она всхлипнула от нехватки воздуха, — своей жизни сказал тебе Фиц?

Бран сначала опешил, а потом с грустью в голосе ответил:

— Он попросил простить его, если на то у меня хватит сил.

Девин и Арин с удивлением взглянули на Брана и только Ниса смотрела на него, будто совершенно не удивилась, будто нарочно задала этот вопрос.

— За что? — также холодно бросила белокурая девочка.

Тут-то Бран и понял, что попал в тупик. До сих пор никто из детей, кроме Фица, сына того самого Кэра Кэмпбела, который был возлюбленным его матери, не знал о том, кто такой Бран.

— Я не знаю, — неожиданно резко соврал он, страшась того, что правда сделает его отбросом даже здесь, в лесу, где нет ничего и никого человеческого, кроме них самих.

— Неужели? А почему Фиц назвал тебя сиротой, ты знаешь? — продолжала злиться девочка, бередя самые больные, рваные раны Брана.

— Ниса, что на тебя нашло? — тронув за рукав подругу, шепнула Арин.

— На меня? Да этот… этот негодяй все время врал нам, таился, недоговаривал, будто в этом мире не существует никого и ничего, кроме него самого! — стала выкрикивать девочка так, что ее лицо исказила неестественная гримаса. — И сейчас он продолжает это делать! Даже смерть Фица его ничему не научила!

На несколько секунд в воздухе повисло гнетущее молчание, а затем Бран поднялся с земли, отряхнул свои заляпанные грязью и болотной тиной штаны и безучастно произнес:

— Да, Ниса, Фиц не соврал, когда назвал меня сиротой. Это именно то, о чем я так не хотел вам рассказывать, потому что боялся… боялся того, что вы отвернетесь от меня, узнав, что я побираюсь и краду. О том, что я живу в сыром подвале возле жирных крыс и зловонных отбросов, — глядя на Нису сверху вниз, отчеканил он. — И да, если хочешь знать, я не выбирал такую жалкую жизнь. Судьба так распорядилась, — он отвернулся и, не дождавшись распределения ночного дежурства, ушел дальше от всех на край поляны, чтобы скорее закрыть глаза и покрепче уснуть, стараясь забыть эту ужасную ночь.

Но даже в собственных мыслях и сновидениях Бран не смог найти утешения. Не привыкший видеть красочные сны, среди знакомого туманного забытья он разглядел одинокую черную гору, на которой не было никакой растительности, лишь сожженная дотла трава да обугленные пни когда-то высоких дубов. Юноша неспеша приблизился к ней, чтобы как следует рассмотреть увиденное, и был действительно ошеломлен размерами этой странной горы, в которой была глубокая темная пещера, манившая его приблизиться и узнать, что именно она таит в своей огромной черной пасти.