Салимов удел

Тот не услышал. Он с треском отдирал доски, не обращая внимания на гвозди и клепки. Они добрались-таки до Барлоу, скользкая ночная тварь - в их руках, и он вгонит ему в сердце кол, так же, как Сьюзан, он... Бен с треском оторвал еще одну дешевую деревянную планку и взглянул в мертвое, бледное, как луна, лицо Майка Райерсона. На миг воцарилась полная тишина, потом все шумно выдохнули и по комнате словно ветерок пронесся.

- Что делаем дальше? - спросил Джимми.

- Лучше сначала поехать к Марку домой, - сказал Бен тусклым от разочарования голосом. - Найти-то мы его нашли. Но у нас пока нет даже готового кола.

Они кое-как пристроили разломанные деревяшки на место.

- Лучше дай-ка посмотреть руки, - сказал Джимми. - Кровь идет.

- Потом, - ответил Бен. - Пошли.

Они еще раз обошли здание, молча радуясь возвращению под открытое небо, и Джимми повел бьюик по Джойнтер-авеню в соседствующую с небольшим деловым районом жилую часть города. К дому Марка они, вероятно, подъехали быстрее, чем хотелось бы. На кольцевой подъездной дороге Питри, позади автомобильчика Генри - "пинто", говорившего о благоразумии своего хозяина, стоял старый седан отца Каллахэна. Увидев его, Марк шумно втянул воздух и отвел глаза. В лице не осталось ни кровинки.

- Я не могу идти внутрь, - пробормотал мальчик. - Извините. Я подожду в машине.

- Нечего извиняться, Марк, - сказал Джимми.

Он поставил машину, выключил зажигание и вылез. Бен секунду помедлил, потом опустил Марку руку на плечо:

- С тобой все будет в порядке?

- Конечно. - Но выглядел мальчик скверно. Дрожащий подбородок, пустые глаза. Он вдруг повернулся к Бену, пустота из глаз исчезла, осталась только боль, плававшая в слезах. - Накройте их, ладно? Если они мертвые, накройте.

- Само собой, конечно, - сказал Бен.

- Так лучше, - продолжал Марк. - Папа... из него бы вышел весьма преуспевающий вампир. Со временем, может быть, не хуже Барлоу. Он... ему удавалось все, за что он брался. Может, слишком удавалось.

- Постарайся не слишком много думать, - сказал Бен, возненавидев свой совет за то, как неубедительно прозвучали слетевшие с губ слова. Марк поглядел на него и бледно улыбнулся.

- Поленница за домом. В подвале - папин токарный станок... на нем выйдет быстрее.

- Ладно, - сказал Бен. - Не волнуйся. Если сможешь, не переживай.

Но мальчик уже отвернулся, утирая глаза рукавом. Бен с Джимми поднялись на черное крыльцо и вошли в дом.

- Каллахэна тут нет, - категорически заявил Джимми. Они уже прочесали весь дом.

Бен принудил себя ответить:

- Значит, Барлоу до него добрался.

Он взглянул на обломки креста, которые держал в руке. Вчера этот крест висел на шее Каллахэна. Единственный след священника, какой они отыскали. Крест лежал сразу за телами четы Питри - те действительно были мертвей мертвого. Их головы сокрушили одну о другую с силой, в буквальном смысле достаточной для того, чтобы размозжить череп. Бен припомнил, какую неестественную силу обнаружила миссис Глик, и ему стало нехорошо.

- Пошли, - сказал он Джимми. - Надо их прикрыть. Я обещал.

Они накрыли тела покрывалом, которое взяли с кушетки в гостиной. Бен старался не смотреть и не думать, что делает, но это оказалось невозможно. Когда тела скрылись под ярким узорчатым покрывалом, оттуда вывалилась рука (судя по ухоженным накрашенным ногтям, она принадлежала Джун Питри), и Бен носком ботинка подоткнул ее обратно, скривившись от усилий справиться с желудком. Очертания тел под покрывалом (невозможно было ни принять их за что-то другое, ни отрицать, что они есть) заставили молодого человека вспомнить фоторепортажи из Вьетнама: вымершее поле брани и солдаты со страшными ношами в черных резиновых мешках, нелепо похожих на сумки для гольфа.

Они спустились по ступенькам, каждый - с охапкой желтых осиновых поленьев.

Подвал был владением Генри Питри и великолепно отражал личность хозяина: над рабочей зоной висели в ряд три мощные лампы, затененные широкими металлическими абажурами, что позволяло им отбрасывать сильный яркий свет на верстак, машинную ножовку, пилу, токарный станок и электрошлифовалку. Бен увидел, что Генри строил большой скворечник, настоящий птичий дворец, наверное, чтобы следующей весной повесить на заднем дворе, а синька, по которой он работал, была аккуратно развернута, и каждый угол удерживало металлическое пресс-папье, сделанное на станке. Питри работал деловито, со знанием дела, но без вдохновения. Теперь работа так и не будет закончена. Пол был аккуратно подметен, но в воздухе висел приятный запах опилок, вызывающий ностальгию.

- Ни хрена из этого не выйдет, - сказал Джимми.

- Знаю.

- Дрова, - всхрапнул Джимми и упустил поленья, которые с треском и грохотом посыпались на пол и беспорядочно раскатились там, как бирюльки. Джимми тонко истерически засмеялся.

- Джимми...

Но смех, как зубчики на рояльных струнах, пресек попытку Бена высказаться.

- Мы собираемся выйти и покончить с этой напастью, пользуясь охапкой дров с заднего двора Генри Питри! Как насчет ножек от стульев или бейсбольных бит?

- Джимми, ну что еще мы можем сделать?