Салтыков (Щедрин)

Однако не только Краевского, но даже Салтыкова все эти фигуранты едва ли радовали. Ещё в пору сотрудничества с «Современником» Салтыков, не терпевший эпигонов и начётчиков, призывал «молиться об укрощении антоновичевского духа» и вроде бы даже сочинил на сей предмет особую молитву. А экстремала Писарева Михаил Евграфович однажды в пылу полемики назвал «чимпандзе» (шимпанзе). Так что поначалу Салтыков соглашался быть лишь автором «Отечественных записок». Каждый отвоёвывал своё, но чтобы обновлённый журнал смог выходить с января 1868 года, два прагматика, Краевский и Некрасов, вынуждены были быстро прийти к компромиссу.

В это же время начали один за другим отваливаться предполагаемые соратники, совершенно не нужные и Краевскому, и Салтыкову. Антонович после закрытия «Современника» развеивался где-то в Европе, а поскольку с мобильной связью и с интернетом тогда было как-то не очень, постольку его особо и не искали. Любвеобильный публицист Юлий Жуковский начал страстно торговаться о величине своего жалованья в создаваемой редакции – и, естественно, ни с Некрасовым, ни с Краевским не договорился. Будущий академик Александр Пыпин, расставаясь с радикалистскими завихрениями юности, поступил на службу в респектабельный новый журнал «Вестник Европы», хотя ради корпоративного приличия и сделал вид, что не может войти в редакцию, коль отвергнут Жуковский. Трагическая нелепица оборвала жизнь Писарева: он, скрепя сердце согласившись писать для «Отечественных записок», в июле 1868 года неожиданно утонул во время романтической поездки на Балтику со своей троюродной сестрой, писательницей Марией Вилинской (литературное имя – Марко Вовчок)[26].

Правда, унылый богослов-расстрига Григорий Захарович Елисеев, тоже из «современников», возглавил публицистический отдел «Отечественных записок», но всё же глубинную Россию по опыту жизни он знал и хоть в какой-то мере соответствовал названию журнала, в котором изготовился работать. Да и у Салтыкова особой аллергии на Елисеева не было.

На титульных листах журнала в 1867 году стояло: «Отечественные записки, журнал литературный, политический и учёный, издаваемый А. Краевским». В самом низу страницы указывалось, что печатается он в типографии А. Краевского. С января 1868 года имя Краевского как издателя с титула было снято (хотя в названии типографии осталось), однако он продолжал числиться официальным редактором. Так графически были обозначены некоторые административные затруднения при смене редакции. Согласно заключённому 8 декабря 1867 года нотариальному договору об аренде «Отечественных записок», Некрасов объявлялся «гласно ответственным редактором». Краевский же, гласит договор, «оставаясь собственником журнала “Отечественные записки”, принимает на себя все обязанности издателя журнала, то есть всю хозяйственную часть издания». При этом, «предоставляя Некрасову полную свободу во всём, что касается собственно редакции журнала, Краевский как собственник сохраняет за собою право просматривать в корректурных листах все статьи, приготовленные к печати, и если заметит в них что-либо, могущее вызвать преследование администрации, то имеет право печатание такой статьи приостановить, сообщив свои соображения Некрасову».

Увы, один пункт этого договора – о Некрасове как «гласно ответственном редакторе» – так и не удалось выполнить: официальным редактором «Отечественных записок» оставался Краевский. Некрасова, несмотря на неоднократные попытки изменить положение, на это место власти так и не пустили. Но вскоре после его кончины, не чиня каких-либо препятствий, 27 марта 1878 года утвердили официальным редактором Салтыкова, каковым он и оставался вплоть до прекращения журнала. Именно при Салтыкове-редакторе тираж «Отечественных записок» порой стал переваливать за десять тысяч экземпляров. В силу своего характера браня Краевского устно и эпистолярно, в реальности он сохранял с собственником журнала и его издателем ровные, деловые и даже товарищеские отношения.

Краевский пережил Салтыкова всего на несколько месяцев: в августе 1889 года его привезли мёртвым из Павловска в собственный дом на углу Литейного проспекта и Бассейной улицы (здесь помещалась и редакция «Отечественных записок»). Дмитрий Васильевич Григорович, в молодости заслуживший похвалу Белинского, писавший для «Современника», а затем отдрейфовавший в искусствоведение, разнёс по столице слух, что Андрей Александрович умер в объятиях своей содержанки – некоей вдовы-полковницы. Этот несносный наблюдатель-семьянин, покаянно называвший себя «величайшим блядуном» и сам содержавший молодых барышень, решил прибавить нечто свеженькое к тем слухам, которые давно ходили о многодетном отце и многолетнем вдовце Краевском. Покойный, став председателем Комиссии по народному образованию Петербургской думы и основав в городе более двухсот начальных школ, будто бы оказывал особое покровительство нескольким молодым учительницам.